Форум » Статьи » Второй срок в Санаксарах отмотал » Ответить

Второй срок в Санаксарах отмотал

увядшее древо: Второй срок отмотал: я вновь ездил в Санаксары, уже во второй раз, и опять, как может показаться, на небольшой срок: всего на две недели; однако можно сделать ряд определенных выводов, сравнивая жизнь мирскую с тем, что успел я открыть в жизни монашеской Еще стоя на вокзале и ожидая поезда, уяснил я для себя, как должен буду себя вести в монастыре. Не говорить лишнего, не улыбаться, не смеяться, не хихикать, не веселиться, не прикалывать других, не расслабляться, но быть всегда на стреме, дабы не пропустить какой-либо укол укоризны, обругания, надсмеяния. Не выпендриваться, не умничать, не показывать свои «обширные» познания в чем-либо. Одним словом: помнить, что я в монастыре – никто и звать меня никак. А через то помнить, что я вообще, а не только в монастыре, – никто и звать меня никак. В принципе, я и поехал в монастырь, чтобы обрести познание своей непотребности, чтобы избавиться от иллюзий. Я живу иллюзорными мечтами, я – раб иллюзий, а не раб Божий. Под иллюзиями я разумею свое ярко выраженное болезненное тщеславие, которое постоянно тешит меня и согревает мою малодушную душу. Глупо и наивно будет звучать то, о чем я буду писать. После таких душевных излияний мне, как человеку славолюбивому, было бы трудно появиться вновь в клубном собрании. Мне было бы очень стыдно. Потому я решился писать об этом, так как я больше не появлюсь в клубе. Почему – отдельный большой вопрос. Скажу лишь, что почти за три года, сколько я посещаю клуб, там появилось и исчезло безвозвратно очень большое количество человек, поэтому я решил, что и мое время подошло к концу. Так вот, изо дня в день я пытаюсь бороться со своими тщеславными мечтами. Мое тщеславие постепенно превращается в патологию. Оно полностью овладевает мной и я живу только им. Как следствие – потеря личности и самореализации. Эта страсть уродует меня. Я перестал производить впечатление живого человека. Я больше похож на смрадный прокаженный труп. Поэтому, находясь на людях, я надеваю на себя то одну, то другую маску, скрывая ото всех свое истинное, изъеденное гнойными ранами лицо. И ладно бы, я скрывал это от людей. Я сам боюсь снять маску и рассмотреть самого себя. Не знаю, страшно ли мне больше, или больше противно увидеть самого себя. Впрочем, по старой поговорке, говно всплыло. Это произошло на четвертом епархиальном слете православной молодежи области. Тогда я показал всем ту истинную мерзость, которая скрывается во мне, когда в пьяном угаре орал во все горло песни у костра. Своим поведением я вызвал резко отталкивающее и отвратное впечатление у окружающих. Это вполне естественно. Однако, я доволен, что многие наконец-то увидели, какой я гнусный, подлый и глупый. Именно подлый, потому что я накануне у того же костра старался перед всеми благоговейно вычитывать молитвы по молитвослову. Мое поведение в первую и вторую ночь, если проанализировать его вкупе, можно назвать антипроповедью. Да, таков я, я должен это признать, мы все должны научиться принимать правду, какой бы горькой она ни была. Это одна из задач в жизни христианина. Хотя, если бы я еще планировал оставаться в клубе, я бы не стал так себя проявлять. Тщеславие сдержало бы меня. Но я знал, что вижу православную молодежь в последний раз, поэтому решил поставить последнюю жирную точку и распрощаться с клубом. Славолюбие не есть единственная проблема, с которой мне приходится бороться. Есть и другие страсти, терзающие мою душу, однако славолюбие из них – самая мерзкая. Истинный Царь Славы, Царь Царствующих и Господь Господствующих умирает позорной и мучительной смертью, будучи распят на кресте. Он принимает эту смерть, чтобы искупить меня от громадного количества прегрешений, чтобы избавить меня от вечного адского огня, чтобы я мог войти в Царствие Небесное. При таком порядке вещей я, однако, ищу славы от людей и считаю себя достойным ее. Недолго нужно поразмыслить, чтобы понять, что это – парадокс (истина, более похожая на ложь). Когда я, таким образом, размышляю об этом парадоксе, я начинаю смеяться и горько иронизировать над самим собой. Да, думаю я о себе, какая ты сволочь. О, Миха, насколько ты мерзок. К другим, самым серьезным душевным недугам, кроме вышеозначенного, я могу отнести: блуд, уныние, сластолюбие, объедение. Они, все же, не так страшны. Когда меня жжет огонь блуда, я вижу свою внутреннюю мерзость, вижу низость моих пожеланий, и молю Господа и Святых Его, дабы помогли мне перенести сию душевную и телесную брань. Когда на меня накатывает, например, уныние, я просто не могу ничего делать. Мне хочется уйти от реальности, ум гложет одна мысль: выпить, выпить, выпить… Я отчаиваюсь в своем спасении, на душе воцаряется кромешный ад, все вокруг становится невыносимо. Воспоминания о событиях, произошедших со мной в жизни, собираются в одну кучу, и давят на меня, вызывая безотрадную скорбь. Тогда мне просто хочется покончить с собой, так как я вижу, насколько я мерзок и грешен, вплоть до отчаяния в своем спасении. При всех этих состояниях я не тешу себя тщеславными мечтами, но когда во мне разгорается славолюбие, я кажусь себе прямо-таки воплощением добродетели, красоты, эрудиции, совершенства… И забываю, что Царь Славы распят. А бывает, что в душе вспыхивает огонек блуда, перемешанного с тщеславием. Это возникает, когда какая-нибудь красивая девушка смотрит на меня со своей искристой улыбкой, так как я начинаю шутить и придуриваться. Но я могу сказать, что этот блудо-тщеславный огонь, этот горький и смертельный яд, не задерживается надолго даже во мне. Такие вот пирожки с котятами. Потому и поехал я в монастырь, чтобы ото всех вышеперечисленных гнойников очищать свою душу. Монастырь – жестко структурированная организация, общественный институт со своими писанными и неписанными правилами (неписанные гораздо важнее, как и везде на Земле). Без всякого прекословия низшие подчиняются высшим, т. е. выполняют свою священную обязанность послушания. Послушание – самое главное в монастыре, главнейший монашеский обет среди самых главных (нестяжание, целомудрие, послушание). Я записался на то же самое послушание, которое выполнял в прошлом году, т. е. работа на монастырской кухне. Те, у кого послушание на кухне, вообще не ходят на службы. Потому что во время служб надо готовить и накрывать на столы. И я все равно выбрал это послушание, так как мне не хотелось осваивать какое-то новое ремесло, тем более, что я приехал на такой короткий срок. Действовал я все по тому же принципу: как можно меньше обращать на себя внимание, помнить, что я – ничто, дабы избавляться от тщеславия. Так потекли мои монастырские дни. Жил я вместе с трудниками в небольшом двухэтажном здании. Сначала меня поселили на первом этаже, но по прошествии двух ночей я, испросив разрешение у коменданта, опрометью побежал оттуда на второй этаж. Случилось это в связи с проблемой, с которой я не сталкивался в прошлом году – пьянство. Смешно слышать это от человека, который сам показал себя смачным алкашом, однако… Я забыл следующие слова Господа: «Итак во всем, как хотите, чтобы с вами поступали люди, так поступайте и вы с ними, ибо в этом закон и пророки» (Матф.7:12). В первую же ночь я проснулся от того, что человек, лежащий на второй полке нар, сверху, прямо надо мной, пытался блевануть и издавал гортанью рыгательные звуки. А через пару минут он рухнул прямо со второй полки на пол. Мы с одним братом вытащили его сначала на улицу, чтобы он проблевался, а потом обратно в келлию и положили на другую, нижнюю, койку, с которой он опять грохнулся. Так мы промаялись ночью часа два. На вторую ночь я готовился к Причастию, точнее, пытался готовиться, так как в моей келлии был пир горой. Водка, селедка, все как положено. Естественно, что молиться я в таких условиях не мог. Не следует описывать детально все случаи, связанные с пьянством. Скажу лишь, что проблема эта стоит там очень остро, за месяц из-за пьянства выгнали девять человек, двоих только при мне. Поэтому в первые дни я был жестко одинок. Я был в чужом для меня месте, не было близких мне людей, которые могли бы меня понять, которых я знал и которым бы доверял. Маугли, чужой среди чужих. И эти тяжелые обстоятельства способствовали тому, что я шел ко Христу. Наверное, таким образом человек в монастыре и приближается к Богу. Как это происходит? В монастыре человек лишается тех многих утешений, которыми он может пользоваться в миру. К этим утешениям можно отнести следующие: прогулки, посещения друзей, общение с ними, разъезды по всему городу и посещение разных общественных мест, возможность пользоваться благами и достижениями цивилизации, большая свобода действий. А еще, знаете, можно оказаться в компании с красивыми девчонками, общаться с ними на веселые темы, смеяться. Любоваться ими. Словом, большой город с его огнями, фонарями, музыкой, шумом, безконечными делами отвлекает человека от Бога. В монастыре у тебя зачастую нет никакого утешения. Мало того, что ты лишаешься свободы действий, которая, по-видимому, доставляет большой кайф. Ты лишаешься элементарного человеческого отношения к себе. Не то, что неоткуда ждать моральной поддержки, всем на тебя глубоко нахаркать. Но ты, к тому же, должен выдерживать оказываемое на тебя моральное давление: унижения, матерную брань, злобу, крик и т. д.. Оказавшись в таких обстоятельствах, т. е. лишившись привычных для меня утешений, я тянулся только к одному Источнику радости – к Богу. В Нем я находил свое утешение и упокоение. В начале этой статьи я написал, что живу иллюзорными мечтами, что живу одним тщеславием. Тщеславием, а не Христом. Но данные обстоятельства ясно показали мне мою ничтожность, они выели из моей души тщеславие, оставив в ней холод и пустоту. «Я стал как филин на развалинах» (Пс.101:7). Теперь, по милости Божией, я мог беспрепятственно идти к Нему, так как только Он стал моей единственной радостью. Но я Его не познал, я не знал, Кто Он. Не знал, как ходить перед Ним и как к Нему приближаться. Я основываюсь на следующих словах «Лествицы»: «Видел я весьма многие и различные растения добродетелей, насаждаемые мирскими людьми, и как бы от подземного стока нечистоты напояемые тщеславием, окапываемые самохвальством и утучняемые навозом похвал; но они скоро засохли, когда были пересажены на землю пустую, недоступную для мирских людей, и не имеющую смрадной влаги тщеславия, ибо любящие влагу растения не могут приносить плода в сухих и безводных местах» (слово 2, пункт 6). И я казался себе плодоносным древом, но оно хорошо удобрялось навозом тщеславия. Когда же я убрал этот навоз, все мои плоды засохли, я стал увядшим древом. Я страдал и просил у Бога, чтобы Он помиловал меня. Просил помощи у Того, Которого не знал и к Кому раньше не стремился. Господь Сам утешал меня по милости Своей. Потом, правда, дней пять спустя, некоторая отрада пришла. Под этой отрадой я разумею знакомство с добродетельными монахами. Это не значит, что остальные скорби исчезли, просто рядом с ними соседствовало утешение, благодаря которому эти скорби можно было легче перенести. Больше всего я общался со старшим по моему послушанию, иеродиаконом Даниилом. Он учил так: «Кто много трудится, тот бывает счастлив». Каким-то образом у него оказались в руках частицы Мамрийского дуба. «И явился ему Господь у дубравы Мамре, когда он сидел при входе в шатер, во время зноя дневного. Он возвел очи свои и взглянул, и вот, три мужа стоят против него» (Бытие 18:1-2). Он хотел подарить одну мне, но я не взял, так как я большой грешник. Монахи – люди общительные и веселые. Многие пытались со мной заговорить, чем вновь подогревалось мое тщеславие. Но, как я уже сказал, эти знакомства являются самой лучшей частью моего пребывания в монастыре. Они ходят, потупя взор долу, от смирения своего. Я, по их примеру, тоже теперь стараюсь так ходить. Там есть большая поляна, на которую можно любоваться, сидя на лавке, что я и делал пару-тройку раз. Смотря на поляну, я вспоминал мое прошлогоднее пребывание в монастыре. Тогда я сильно тосковал по Самаре. Самара казалась мне родным домом, я с наслаждением вспоминал «родной» город, который хорошо знаю, в котором вырос. Там – мои друзья, моя деятельность в клубе и в Церкви, мой институт. Там я – как рыба в воде. Да, Самара – мой город, мой дом, обманывался я в прошлом году. Оказалось теперь, что это не мой город и не мой дом. В Самаре нет ничего «моего», нет ни друзей, ни работы, ни деятельности, ни самореализации. Я там – всего лишь временный скиталец на грешной Земле. И я в Самаре вновь – чужой среди чужих. И монастырь показался мне местом, более похожим на мой дом. Я всю жизнь прожил в миру и эта монастырская обстановка должна быть мне чужда. Однако я чувствовал, что это не так. Но моего пристанища нет на грешной Земле. Просто одно место на Земле «домее» другого. И один истинный дом может быть у нас – Небесный Иерусалим. Это я осознал, сидя на лавке и смотря вдаль, где поляна сливалась с горизонтом. Что же сказать? Исходя из моих слов, можно сделать вывод, что монастырь – суровое безрадостное место, больше похожее на колонию, место лишения свободы. Конечно, по преп. Иоанну Лествичнику монастырь и есть темница, скорбное место, где человек через покаяние приходит к Богу. Но это отнюдь не противоречит тому, что в монастыре человек стяжает рай в душе. «Как хорошо и как приятно жить братьям вместе!» (Пс. 132:1). Слова Священного Писания истинны, так как это – слова Божии. Даже я заметил, каким образом человек в монастыре приходит к Богу (см. выше). По свт. Феофану Затворнику, в монастыре – рай, но этот рай спрятан за многими терниями, через которые надо пробиваться. Феофан Затворник говорит, рай есть любовь, но этот рай – потерянный. Следовательно, в монастыре человек и стяжает любовь, которая есть рай. Стяжает же он ее посредством больших скорбей. В заключение хотелось бы привести рассказик одного из трудников, с которым мы вместе мыли посуду. О том, как можно научиться танцевать ламбаду. Зажимаешь между ягодицами карандаш, и когда в таком положении ты нарисуешь этим карандашом на стене восьмерку, тогда и научился ты танцевать ламбаду.

Ответов - 5

Rooster: Скажу лишь, что почти за три года, сколько я посещаю клуб, там появилось и исчезло безвозвратно очень большое количество человек, поэтому я решил, что и мое время подошло к концу. Миш, очень декларативно звучит. Это похоже на человека, который постоянно твердит всем, что хочет покончить жизнь самоубийством, и своими заявлениями об этом ищет поддержки. Своим поведением я вызвал резко отталкивающее и отвратное впечатление у окружающих А у некоторых, по отзывам, ты вызвал восхищение. И манерой исполнения, и репертуаром. Но я знал, что вижу православную молодежь в последний раз, поэтому решил поставить последнюю жирную точку и распрощаться с клубом Судя по описанию, точка вышла недостаточно жирной. Они ходят, потупя взор долу, от смирения своего А может, от психологичексих комплексов, кто знает... Я, по их примеру, тоже теперь стараюсь так ходить. Блидите, како опасно ходите! «Как хорошо и как приятно жить братьям вместе!» (Пс. 132:1). Слова Священного Писания истинны, так как это – слова Божии. Но эти слова Писания разве относятся к монастырской жизни? О том, как можно научиться танцевать ламбаду. Зажимаешь между ягодицами карандаш, и когда в таком положении ты нарисуешь этим карандашом на стене восьмерку, тогда и научился ты танцевать ламбаду. Как это благочестиво!

BrainStorm: увядшее древо Миш, мне кажется здесь у каждого христианина есть две опасных крайности: 1. отстуствие стремнения возделывать свою душу 2. страшные перегибы в стремлении возделывать свою душу если у человека есть стремление, то диавол искушает его перегибом в другую сторону: я слишком немощен и грешен, и мое место в аду, нет уже смысла работать над собой, стремиться к Богу, жить по Его воле. Итак по плодам их узнаете их.(Матф.7:20) Лови себя на мысли, когда теряется мотивация к возделыванию своей души, стремление к Богу, и т.д.,т.к. именно эта мысль и является перегибом. Ты думаешь ты один такой? один борим страстями, описанными тобой? У меня тоже самое по многим позициям... Что делать? трудиться.... Но "трудиться" не исключает жизни. Что я понимаю под "жизнью"? То что ты понимаешь под утешениями: К этим утешениям можно отнести следующие: прогулки, посещения друзей, общение с ними, разъезды по всему городу и посещение разных общественных мест, возможность пользоваться благами и достижениями цивилизации, большая свобода действий. А еще, знаете, можно оказаться в компании с красивыми девчонками, общаться с ними на веселые темы, смеяться. Любоваться ими. Словом, большой город с его огнями, фонарями, музыкой, шумом, безконечными делами отвлекает человека от Бога. Просто исключай из этих утешений грех, борись с ним, работай над собой. Уход из клуба - это не выход... Ты думаешь, уйдя из клуба ты не будешь больше встречать искушений тщеславием? или каких-либо других? Не надо избегать искушений, ведь это инструмент посылаемый Господом для возделывание души. Конечно не надо искать искушения, но не надо бояться их... Ведь Господь их попускает для нашей же пользы. В клубе у тебя есть возможность найти братьев и сестер, с которыми проще проходить тяжелые жизненные периоды. И Господь сказал нам: 34 Заповедь новую даю вам, да любите друг друга; как Я возлюбил вас, [так] и вы да любите друг друга. 35 По тому узнают все, что вы Мои ученики, если будете иметь любовь между собою. (Иоан.13:34,35) P.S. Прости если получилось как поучение, видимо искушение тщеславием не прошел.

дк-денс: Миш. извини. тебя просто "колбасит". это пройдет если продолжать бороться. неважно где. и в монастыре и в мире. нужно время. это пройдет. держись. окрепнешь. отойдет. не вдавайся в крайности. мне кажется ты "заигрался" с духовным деланием, поэтому тебя так и занесло. У меня тоже было такое. Т.е. ты пытаешся перепрыгивать ступени. Слишком высокая планка. она ломает неготовых к ней


дк-денс: не нужно руководствоваться лествицей.это идеал.эталон.слишком высоко для нас, неготовых. все эти "утешения" они просто необходимы. почитай св. Игнатия Брянчанинова по крайней мере. нужно сначала очеловечиться прежде чем обожиться.иначе рискуешь лишиться и того и другого. не загоняйся.это называется предосудителяная медитация на тему"какая я сволочь".не загоняйся. извини. помоги тебе Бог. держись

дк-денс: на слете ничего страшного не было. ты приувеличиваешь. никто бы и не обратил внимания, если б ты не написал. просто иногда не попадал в ноту:-) это не страшно. поверь. если б я так относился ко всем своим "непопаданиям"в ноту, то я бы повесился наверно. не загоняйся блин по пустякам



полная версия страницы