Форум » Статьи » "Мытарства Феодоры" - КУРАЕВ » Ответить
"Мытарства Феодоры" - КУРАЕВ
osta: Наконец-то, Кураев внятно и четко дает оценку "Мытарствам Феодоры". До сих пор во многих церквях можно увидеть картины с изображением мытарств, это, увы, уже стало классикой. В Самаре картина с изображением мытарств продается в одном из монастырей. Обычно ее вешают в храме на входе, там где традиционно изображаются муки ада и Страшный суд. Дьякон Андрей Кураев. "Мытарства Феодоры"• Mar. 23rd, 2009 at 8:11 PM «Мытарства блаженной Феодоры» (святцы такой не знают), входящие в состав «Жития Василия Нового» - текст сомнительного происхождения и содержания. Догматически он неверен потому, что не оставляет места для Божия Суда. Спаситель сказал, что «Отец весь суд передал Сыну», но в этой книжке весь суд вершат бесы. Христу остается только вручить медали победителям. Подобно тому как вручает медали победителям чемпионата глова спортивной федерации, сам, быть может, болевший за другую команду, но вынужденный так поступить по протоколу. Происхождение этого «Жития» не вполне церковно и нравственно чисто по той причине, что Григорий, автор «Жития» в нем издевается над святым - константинопольским патриархом Николаем 5 Мистиком, который был «причислен к лику святых в греческой и римской церкви. В обеих церквах память патриарха чтится 15 мая, в день его смерти» (см. Попов Н. Император Лев 6 Мудрый и его царствование в церковно-историческом отношении. М., 1892,с. 190). В «Житии» же «имя этого патриарха Николая злонамеренно искажается в Агриколаос («мужик») и Эттилаос» (там же, с. 175). Есть полезная книга Ирины Грицевской «Индексы истинных книг». Оказывается, житие Василия Нового с мытарствами Феодоры на Руси XVI-XVII веков относили к апокрифам: «А Василии же новый и Андрей Уродивы и Мефодий Патрьский и странник подобает о сих вещаго и ведущаго вопрошати, аще истинна есть». Именно в «Житии Василия Нового» содержится описание видений, подробно повествующих о посмертных мытарствах... В XIX веке св. Филарет Московский также предупреждал, что «Видения, имеющие свою истину, не всегда удобно обращать в общие догматы. Вы догматствуете о мытарствах, а потом приводите изложение посмертных состояний из св. Макария, который ни слова не говорит о мытарствах. Отсюда родятся затруднительные вопросы» (Письма московского митрополита Филарета к покойному архиепископу Тверскому Алексию. 1843-1867. М., 1883. с. 62). Ср. слова иеромонаха Серафима (Роуза): «Даже младенцу ясно, что нельзя буквально воспринимать описания мытарств, хотя сами описания – отнюдь не «вымысел» и не «басни», а честный рассказ очевидцев в наиболее доступной для них форме. Если кому-то мерещатся буквальные мытарства, то лишь по незнанию причин той повседневной незримой борьбы, которую мы претерпеваем в мире сем. Здесь нас тоже постоянно ожидают соблазны и обвинители, да только дремлет наше духовное око и мы видим лишь результат бесовских козней – грехи, которые совершаем, и страсти, которым поддаемся. После смерти же душа прозревает, видит духовную действительность (обычно впервые), и тех, кто беспрестанно докучал нам при жизни» (цит. по: иеромон. Дамаскин (Христенсен). Не от мира сего. Жизнь и учение иеромонаха Серафима (Роуза) Платинского. М., 1995, с. 830;т при этом: преп. Никодим Святогорец: «Те, кто пустословил, что души умерших праведников и грешников сорок дней обретаются на земле и посещают те места, где они жили», сеют предрассудки и мифы. Ибо такие утверждения “невероятны и никто не должен принимать их за истину” (цит. по Василиадис Н. Таинство смерти. Троице-Сергиева Лавра, 1998, с. 397)). В 19 же веке цензор профессор Московской Духовной Академии П. С. Казанский боролся с подобными текстами: “Чаще издаются повести, полные самых странных чудес, одним словом, духовные романы о мытарствах, жития Андрея Юродивого, Иоанна Новгородского и т.п. Все эти сочинения представляются большей частью безграмотными. Сколько приходилось исправлять или останавливать книжек, направленных к распространению суеверных понятий в народе. Сколько раз ко мне приносили житие Киприана и Иустины, домогаясь пропуска. Совесть не позволяла, хотя из Четьи-Минеи выбрали. Ругатели духовной цензуры знают ли эту неустанную службу цензуры духовному образованию народа?» (Переписка проф МДА П. С. Казанского с А.Н. Бахметовой. Письмо от 8.2. 1868 // У Троицы в Академии. 1814-1915. М., 1914, с. 525). Сегодня же именно эти «духовные романы» (дополненные уже прямыми «интервью» с бесами) заполонили церковные лотки. Источник романа о мытарствах – это апокрифы, испытавшие влияние языческого герметизма. Именно там это сюжет логичен. Душа у гностиков и герметистов вне-космична (христиане с этим согласны). Она создаётся где-то в мире богов, неподвижных звезд. Затем эта душа входит в тело, но, попути она пересекает орбиты планет. А планеты это боги. И в зависимости от того, как близко эта планета, этот бог, будет к траектории движения этой души, настолько будет сильна эта его печать и его дар. Дар Венеры, Меркурия, Марса, Юпитера или Сатурна на эту душу. Эти космические печати воспринимается у гностиков и герметистов как зло, страсть, травма. И на обратном пути, когда человек умер, а душа возвращается в мир высших богов, она должна расплатиться с планетарными богами и стереть с себя их печать. Но мы бесам и планетам ничего не должны. (Прим.: В Житии юродивого Андрея Константинопольского, написанном в 10 веке, “любопытен ряд пророчеств о грядущей судьбе империи, окрашенных чисто народными упованиями на лучшее время, на своего рода “золотой век” перед последним концом” (Рудаков А. П. Очерки византийской культуры по данным греческой агиографии. - СПб., 1997, с. 219)." http://diak-kuraev.livejournal.com/15653.html
Ответов - 34, стр:
1 2 All
Александр: Я помню когда прочитал эти "Мытарства" у меня просто руки опустились. Состояние полной безнадёги было
BrainStorm: osta Да, интересно. Имхо, только маловато аргументов непосредственно по тексту.
osta: BrainStorm пишет: Имхо, только маловато аргументов непосредственно по тексту Откомментируй Кураеву в ЖЖ, может, добавит. ;-)
Юродивый: Д. А. Кураев пишет: Но мы бесам и планетам ничего не должны. Звучит, в контексте затронутой темы, с неким оптимистическим светским акцентом (по отношению к демонам): "мы спасены, аллилуйя!". Может быть д. А Кураев спутал нас с Тем, Кто сказал: «ибо идет князь мира сего, и во Мне не имеет ничего»? (Ин. 14,30). Остаётся только один вопрос: отрицает ли д. А. Кураев последнюю и посмертную брань бесов с христианином? Как эта борьба происходит?
Генрикус Инститорис: osta, спасибо за статью.
Юродивый: Д.А. Кураев пишет: Догматически он неверен потому, что не оставляет места для Божия Суда. А зачем тогда Страшный суд? Или он будет совершаться два раза? Ужас какой! А может и никакого суда вообще не будет? Это же евангельская притча. Д. А. Кураев пишет: Спаситель сказал, что «Отец весь суд передал Сыну», но в этой книжке весь суд вершат бесы. Это как посмотреть. Бесы не вершат суд, а обвиняют, а точнее являют свою власть над грешной душой, там и обвинять не нужно. И бесов не отгонишь репликой типа:"Я вам ничего не должен, оставьте меня, вы что, диакона А. Кураева не читали!?". Бесы тогда ответят: "Кураева знаем, а ты кто?" Такой диалог возможен, если только бесы позволят что-то сказать, а не тут же утащат грешную душу скептика в глубины ада.
BrainStorm: Юродивый Как Вы думаете, проходил ли "мытарства Феодоры" разбойник, который первым вошел в Рай? Для меня всегда было тяжело совместить необходимость подготовки себя, изживание страстей и т.д. и попаданием ПЕРВЫМ разбойника в рай. Ведь судя по всему бесы не должны были оставить разбойнику ни одного шанса....
Юродивый: BrainStorm пишет: Как Вы думаете, проходил ли "мытарства Феодоры" разбойник, который первым вошел в Рай? Если бы все обрели такое смирение и покаяние (через страдание на своём кресте) как этот разбойник, все бы услашали от Христа: "ныне будешь со Мною в раю" и не один бы бес не посмел бы подойти. Но думаю, что бесы были поражены такому восхождению благоразумного разбойника. BrainStorm пишет: Для меня всегда было тяжело совместить необходимость подготовки себя, изживание страстей и т.д. и попаданием ПЕРВЫМ разбойника в рай. Ведь судя по всему бесы не должны были оставить разбойнику ни одного шанса.... Благодарю за откровенность, но неужели правы баптисты? Но в Царствие Небесное не войдёт ничто нечистое. Царствие Небесное грешники не наследуют, формального оправдания верой для спасения не достаточно, необходимо уподобиться благоразумному разбойнику, как и он Христу.
Генрикус Инститорис: Юродивый пишет: Но думаю, что бесы были поражены такому восхождению благоразумного разбойника. Думаю, они постоянно поражаются, недоумевают и скрежещут зубами. Это ж надо: столько лет компромат собирали, козни строили, подталкивали, радовались сокрушительным падениям, и вроде ВСЁ! Божия справедливость не может не осудить такого грешника на вечность ада. Но тут бац, и подопечный придя в храм услышал "Покаяния отверзи ми двери, Жизнодавче..." и на словах "И яко Давид вопию Ти: Помилуй мя, Боже..." залился слезами покаяния. Оказывается, подумать только! Бог не только справедливый, но и Милостивый! Как в таких условиях работать?!
Юродивый: Об основании учения о мытарствах в церковном предании: http://www.kulichki.com/death/lib/rose_59.htm Серафим Роуз: 1. Как понимать мытарства Возможно, ни один аспект православной эсхатологии не был столь неправильно понимаем, как воздушные мытарства. Многие выпускники современных модернистских православных семинарий склонны вообще целиком отвергать это явление как некое "позднее добавление" к православному учению или как "вымышленную" реальность, не имеющую основания ни в Священном Писании, ни в святоотеческих текстах, ни в духовной реальности. Эти студенты являются жертвами рационалистического образования, которому не хватает тонкого понимания как различных уровней той реальности, которая часто описывается в православных текстах, так и различных смысловых уровней, часто встречающихся в библейских и святоотеческих текстах. Современный рационалистический чрезмерный упор на "буквальное" значение текстов и "реалистическое", или приземленное, понимание событий, описываемых в Священном Писании и житиях святых, замутняют или даже вообще полностью затемняют духовный смысл и духовный опыт, которые служат зачастую основными православными источниками. Поэтому владыка Игнатий, который, с одной стороны, был утонченным современным интеллектуалом, а с другой - истинным и простым сыном Церкви, может служить хорошим посредником, с помощью которого православные интеллектуалы могли бы найти пути возврата к истинному православному преданию. Прежде чем излагать дальше учение владыки Игнатия о воздушных мытарствах, упомянем о предостережениях двух православных мыслителей - одного современного и одного древнего - тем, кто приступает к исследованию потусторонней реальности. В XIX веке митрополит Макарий Московский, говоря о состоянии души после смерти, писал: "Должно, однако, заметить, что, как вообще в изображении предметов мира духовного для нас, облеченных плотию, неизбежны черты, более или менее чувственные, человекообразные, - так, в частности, неизбежно допущены они в подробном учении о мытарствах, которые проходит человеческая душа по разлучении с телом. А потому надобно твердо помнить наставление, какое сделал Ангел преподобному Макарию Александрийскому, едва только начинал речь о мытарствах: "Земные вещи принимай здесь за самое слабое изображение небесных". Надобно представлять мытарства не в смысле грубом, чувственном, а сколько для нас возможно в смысле духовном, и не привязываться к частностям, которые у разных писателей и в разных сказаниях самой Церкви, при единстве основной мысли о мытарствах, представляются различными" [ Митр. Макарий Московский. Православно-догматическое богословие. СПб., 1883, т. 2, стр. 538. Далее следует учение о мытарствах церковного Предания. http://www.pravmir.ru/article_3001.html
AleBuAle: Юродивый пишет: 1. Как понимать мытарства Юродивый ты привел хорошую цитату, но в запале не увидел, что это все не по теме )) Кураев оспаривает не учение о мытарствах как таковых, а то, как они изображаются в "Мытарствах Феодоры", и сам этот апокриф.
Юродивый: AleBuAle пишет: Кураев оспаривает не учение мытарствах как таковых, а то, как они изображаются в "Мытарствах Феодоры", и сам этот апокриф. Серафим Роуз в контексте церковного предания как раз объясняет, как понимать символический язык мытарств. Вы знаете, как учит д. А. Кураев о мытарствах? На основании его критики, у меня возникли вопросы, если вы кураевед, ответьте мне, иначе у меня создаётся впечатление, что он, либо отрицает мытарства (бесы нас не судят, т.е. не имеют власти), либо имеет своё представление - два суда Божия или вообще его отсутствие. Критикуемые элементы (частный суд) мытарства бл. Феодоры, являются классическими моментами церковного учения о мытарствах. Как же вы утверждаете, что д.А. Кураев не отрицает посмертных мытарств? Что не православного в критикуемом апокрифе, который должен пониматься не буквально и рационалистически, а духовно и символически.
AleBuAle: Юродивый пишет: Серафим Роуз в контексте церковного предания как раз объясняет, как понимать символический язык мытарств. А причем здесь Феодора? Где Роуз ссылается на этот апокриф? Это все не по теме. Вы знаете, как учит д. А. Кураев о мытарствах? Я помню, что он их не отрицает - по-моему вопрос поднимался в книге "Ответы молодым". Если тебе нужен более точный ответ - спроси у него сам. http://diak-kuraev.livejournal.com
AleBuAle: Кураев о мытарствах:
Юродивый: AleBuAle пишет: А причем здесь Феодора? Где Роуз ссылается на этот апокриф? Это все не по теме. Серафим Роуз: 3. Мытарства в житиях святых Православные жития святых содержат многочисленные и подчас очень живые рассказы о том, как душа после смерти проходит через мытарства. Самое подробное описание можно найти в житии св. Василия Нового (26 марта), где приводится рассказ блаженной Феодоры ученику святого, Григорию, о том, как она проходила через мытарства. В этом рассказе упоминаются двадцать особых мытарств и сообщается, какие грехи проверяются на них. Епископ Игнатий довольно пространно излагает этот рассказ (т. 3, стр. 151-158). Он не содержит ничего существенного, чего нельзя было бы найти в других православных источниках о мытарствах, поэтому здесь мы его опустим, чтобы процитировать рассказы из других источников, которые, хотя и являются менее подробными, но следуют той же канве событий. http://www.pravmir.ru/article_3001.html Д. А. Кураев критикует не только происхождение и рассуждает о церковном статусе апокрифа, но и касается, в связи с ним, элементов церковного учения о мытарствах (частном суде), что и вызывает недоумение. Более того само православное представление о мытарствах, как нападение демонов, он называет "испытавшим влияние языческого герметизма и гностицизма". Это очень странно слышать от православного профессора. Вот его цитата: "И на обратном пути, когда человек умер, а душа возвращается в мир высших богов, она должна расплатиться с планетарными богами и стереть с себя их печать. Но мы бесам и планетам ничего не должны". Это похоже на известный атеистический приём, когда какая-то идея христианства опровергается нахождением аналога в язычестве. AleBuAle пишет: Я помню, что он их не отрицает - по-моему вопрос поднимался в книге "Ответы молодым". Если тебе нужен более точный ответ - спроси у него сам. http://diak-kuraev.livejournal.com Спаси Христос, вы очень любезны.
Юродивый:
AleBuAle: Юродивый пишет: Это очень странно слышать от православного профессора. Возможно, юродивым просто тяжело понять высоту мысли православного профессора...
Юродивый: AleBuAle пишет: Возможно, юродивым просто тяжело понять высоту мысли православного профессора... Остроумно, но в чём "высота"? В скептическом и рационалистическом отношении к церковному преданию? О, да, это сейчас модно!
Свящ. Олег Вертей: http://www.pravoslavie.ru/jurnal/29780.htm
BrainStorm: Свящ. Олег Вертей Оппозиционная сторона, это всегда "таблетка" от односторонних суждений!
Юродивый: Спасибо отцу Олегу за ссылочку. Перед нами очередное научное разоблачение чушелогии проф. МДА д.А. Кулаева. Предлагаю начать составление списка его горячих тем, демонстрирующих опасные модернистские тенденции в современном богословии.
AleBuAle: Юродивый пишет: В скептическом и рационалистическом отношении к церковному преданию? О, да, это сейчас модно! Модно сейчас анонимно критиковать действующих миссионеров и профессоров богословия, обвиняя их в протестантизме и модернизме. Кто из видных ещё не попал под твою раздачу, о Юродивый? Я бы с удовольствием понаблюдал вживую твой спор с Кураевым по поводу его "чушелогии" И особенно было интересно услышать мнение патриарха насчет того, что его слова имеют лишь "назидательное и рекомендательное" значение...
BrainStorm: AleBuAle пишет: Модно сейчас анонимно критиковать действующих миссионеров и профессоров богословия, обвиняя их в протестантизме и модернизме. Кто из видных ещё не попал под твою раздачу, о Юродивый? Я бы с удовольствием понаблюдал вживую твой спор с Кураевым по поводу его "чушелогии" И особенно было интересно услышать мнение патриарха насчет того, что его слова имеют лишь "назидательное и рекомендательное" значение...И не говори, Юродивый еще тот критикан... Вот еще интересно: О мытарствах, или отделение мух от котлет Пишу в связи с вызывавшим немало смущения постингом о. Андрея Кураева Мытарства Феодоры. Мне думается, что надо, как говорится, "отделить мух от котлет" - разобраться, что именно утверждает о.Андрей и что же он критикует. На мой взгляд, о. Андрей выступает не против учения о мытарствах как такового, а против именно "жития Феодоры" как достоверного источника. Если внимательно вчитаться в его текст, то видно, что реальности мытарств, т.е. бесовских нападений на отшедшую от тела душу, он не отрицает. Поэтому приводимые многими его оппонентами ссылки на куда более авторитетные, чем "Житие Василия Нового", тексты, где говорится о мытарствах (святоотеческие творения или литургические тексты вроде "Канона на исход души") - это, что называется, "не в кассу": оппоненты пытаются оспорить то, что о. Андрей и не пытался утверждать. С чем же о. Андрей спорит? Он сам четко сказал: с тем, что "в этой книжке весь суд вершат бесы. Христу остается только вручить медали победителям. Подобно тому как вручает медали победителям чемпионата глова спортивной федерации, сам, быть может, болевший за другую команду, но вынужденный так поступить по протоколу". Тут, как мне думается, тоже спорить не о чем: такое понимание мытарств совершенно очевидно очевидно ошибочно (прямое противоречие с Евангелием) и потому источник, его содержащий, может рассматриваться разве что как притча, но ни в коем случае не как догматически точное изложение православного учения о мытарствах. Наконец, о самом "житии Василия Нового". Тут, на мой взгляд, все достаточно просто: если и впрямь данный текст "на Руси XVI-XVII веков относили к апокрифам" - то это, на мой взгляд, нельзя отметать так легко, как pr_daniil делает - в данном случае как раз авторитет Древней Руси выше авторитета синодальной эпохи: если вспомнить пресловутое "схоластическое пленение" нашего "школьного богословия" в эту эпоху, расцвет совершенно патологического и неправославного мистицизма в начале 19 века или препоны к изданию святоотеческих Творений, которые примерно в те же годы ставила духовная цензура и еще много чего подобного, то совсем не удивительно, если в ту пору в обиход "душеполезного чтения" мог войти сомнительный текст, (да и не один) который в эпоху Древней Руси был бы оценен совершенно иначе. Да и потом на что-то же опирались древнерусские книжники, относя это "Житие" к апокрифам - видимо, на более древние византийские свидетельства (а на что же еще?). Если это так - то скептическое отношение к "Житию Василия Нового" становится еще более обоснованным: в Византии, как-никак, богословие было на высоте. Выводы: 1) В отрицании учения о мытарствах о. Андрея обвиняют несправедливо - духовной реальности бесовских нападений на душу после смерти он не отрицал и отрицать не собирался. 2) Критикует о. Андрей не само учение о мытарствах как таковое, а тот вывод, который можно сделать именно из "Жития Василия Нового" - что бесы-истязатели вершат суд. Максимум, на что они могут претендовать - так это на роль обвинителей, что, собственно, вполне соответствует библейскому учению о стане и аггелах его ("сатан" в на иврите - буквально как раз и означает "обвинитель", "клеветник"). Христос же силен все эти обвинения "вменить якоже не бывшие". 3) "Жития Василия Нового" - не единственный, и что важнее всего - никак не самый авторитетный источник учения о мытарствах. По этой причине слова о том, что это текст сомнительного происхождения и с сомнительным содержанием никак не может считаться "подрывом основ". upd; 4) Многочисленные святоотеческие свидетельства о реальности мытарств говорят о том, что бесовские нападения на душу после смерти есть реальный факт, а не о том, что бесы якобы вершат суд над ней. Вот, к примеру, что преп. Максим Исповедник пишет (спасибо pavellspb): "Кто же, возлюбленный, из запятнанных подобно мне прегрешениями не страшится власти святых ангелов, которые при конце настоящей жизни по Божиему приговору насильно и гневно исторгнут против воли душу из тела? Кто, имея оскверненную совесть, не боится свирепого и дикого нападения злых демонов, каждый из которых после исхода из тела беспощадно рвет к себе охваченную страданием несчастную душу, и позорит ее обличением соделанного ею, и лишает всякой надежды на будущие блага? Эту печаль спасительно питает точное изображение состояния душ в аду, куда они попадают после распознавания духами зла на воздухе: как они пребывают в глубоком мраке и давящем молчании, питаясь лишь горчайшими стенаниями, и слезами, да еще унынием, и все время ожидая ничего другого, как только справедливого осуждения Божиим судом"." upd2: Вот еще одно важное свидетельство свт. Феофана Затворника (via vladimir_chub): "Здесь мы видим, во-первых, что бесы, по сути, не судят душу умершего, а соблазняют её; душа же, сочувственно отзываясь на показанные ей соблазнительные видения, сама принимает добровольное решение отправиться в ад («душа сама бросается в ад»). [...] Во-вторых, в объяснении св. Феофана совершенно устранён «юридическо-коммерческий» элемент, который присутствует в видении о смерти блаж. Феодоры из жития преп. Василия Нового. [...] Т.е. ни о какой загробной торговле, ни о каком выкупе с помощью чьих-то добрых дел речи не идёт, – это лишь образы, а действительность настолько не такова, что св. Феофан употребляет этот риторический оборот: «но, чтобы сама действительность была точно такова, никто, полагаю, и думать не может»" http://mikhail-zeleny.livejournal.com/42471.html
Юродивый: AleBuAle пишет: Модно сейчас анонимно критиковать действующих миссионеров и профессоров богословия, обвиняя их в протестантизме и модернизме. Кто из видных ещё не попал под твою раздачу, о Юродивый? Это пустые эмоции, когда сказать или возразить по существу критики больше нечего. Ты обвиняешь меня в бездеятельности, но, я уверен, что моя справедливая критика известных миссионеров среди молодёжи принесёт свои положительные плоды, так как это может позволить ей более трезво с церковных позиций взглянуть на своё мировоззрение и подвергнуть его, в случае необходимости, положительному пересмотру. А это, как ты понимаешь, будет способствовать воцерковлению, а не расхристанности нашей молодёжи. А то, что я делаю это анонимно, так в чём же здесь моя вина? В церкви были анонимные писатели, о которых нужно судить не по незнанию их имени, а содержанию их учения, поэтому, давай оставим этот вопрос. Это моё право, обусловленное моими соображениями, из которых, кстати, не следует, что я гонюсь за модой (тщеславием) в критике кумиров молодёжи. То, что я делаю, как раз не популярно, и доказательство этому - ваше ко мне негативное отношение. AleBuAle пишет: Я бы с удовольствием понаблюдал вживую твой спор с Кураевым по поводу его "чушелогии" Ты не согласен с критикой д. А. Кураева по этой теме? Ты готов защитить эту антицерковную позицию? Или вы, пока не увидите д.А. Кураева, публично на диспуте уличённого во лжи, не откажитесь от его заблуждений? О, да это известная психология: учитель знает больше чем мы, он точно знает истину и всегда прав. Это уже похоже на секту. Д. А Кураева трудно переспорить - это профессиональный софист. Я же, при всей моей любви к мудрости и Истине, далеко не Сократ. Сократа, кстати, очень часто били и ненавидели софисты, которых он убеждал в их невежестве и заблуждении, но и Сократа, некоторые, по неведению, не отличали от софистов, а он их настоящий антипод. Софисты осудили Сократа на смерть, ложно обвинив его в том, что он развращает молодёжь и превратно учит о богах. История имеет свойство повторяться. AleBuAle пишет: И особенно было интересно услышать мнение патриарха насчет того, что его слова имеют лишь "назидательное и рекомендательное" значение... А ты разве не знал, что у патриарха есть разные виды власти и что патриарх - это не папа Римский.
Юродивый: BrainStorm пишет: И не говори, Юродивый еще тот критикан... Андрей, а что ты имеешь в виду, называя меня "критиканом"?
BrainStorm: Юродивый пишет: Андрей, а что ты имеешь в виду, называя меня "критиканом"? Там контекст в цитате указан.
Юродивый: BrainStorm пишет: Там контекст в цитате указан. Я не совсем понял фразу: "контекст в цитате". Если можно, скажите всё своими словами, чтобы я не занимался гаданием.
BrainStorm: На фразу AleBuAle: Модно сейчас анонимно критиковать действующих миссионеров и профессоров богословия, обвиняя их в протестантизме и модернизме. Кто из видных ещё не попал под твою раздачу, о Юродивый? Я бы с удовольствием понаблюдал вживую твой спор с Кураевым по поводу его "чушелогии" И особенно было интересно услышать мнение патриарха насчет того, что его слова имеют лишь "назидательное и рекомендательное" значение... Я написал(орфография и смайлы сохранены): И не говори, Юродивый еще тот критикан... Контекст моей реплики обусловлен словами Саши. Что не понятно?
Священник Феодор: После долгого отсутствия на форуме приветствую всех! Перед тем, как написать долго читал темы форума. Интересно. Общение. Но заинтересовала меня больше всего эта тема. Тема очень интересная и достаточно неоднозначная. Перед тем, как высказать своё мнение, хочу отметить, что я считаю о. Андрея хорошим богословом (или апологетом), но у которого бывают достаточно сильные "заносы". А также хочу отметить, что одним из самых страшных противников веры является фанатизм. Поэтому, Юродивый, я поддерживаю Вас во многих вещах, но иногда слишком сильно в Вас проявляется именно фанатизм. Если какой-то человек когда-то сказал (или говорит) неверно, это ещё не значит, что он абсолютно всё говорит неверно. Поэтому нужно исследовать. По сути, оба дискутирующих лагеря преувеличивают. Один считает, что "преп. Феодора - вымышленный персонаж", другие утверждают, что "суд творят бесы" (по сути их высказываний). Но как всегда нам всем не хватает аргументов. По ссылке отца Олега попал я на статью, в которой приводится уйма цитат из святых отцов Церкви, но если вчитаться повнимательней, то сразу станет ясно, что все они сходятся только в том, что мытарства существуют. А вот уже в том, как они (мытарства) происходят - мнения неоднозначные. Например, там приводится цитата из свт. Иоанна Златоустого: Тогда нужны нам многие молитвы, многие помощники, многие добрые дела, великое заступление от ангелов при шествии чрез воздушное пространство. Если, путешествуя в чужую страну или чужой город, нуждаемся в путеводителе, то сколько нужнее нам путеводители и помощники для руководства нас мимо невидимых старейшинств и властей-миродержителей этого воздуха, называемых и гонителями, и мытарями, и сборщиками податей! Это цитата из его Слов "О Лазаре" (Том I, "О Лазаре", слово второе, стр. 763). Но, если посмотреть этот текст чуть повыше, то мы увидим такие слова: А то, что душа, вышедшая из тела, не подлежит насилию демонов, об этом послушай, что говорит Павел: умерый бо свободися от греха (Рим. 6, 7), т.е. уже не грешит. Если диавол не может сделать насилия душе, обитающей в теле, то, очевидно, и вышедшей из тела. И дальше читаем: Поэтому часто она (душа, прим. С.Ф.), готовясь выйти из тела, то возвышается, то ниспадает, и страшится и трепещет. Одни отцы говорят, что бесы будут прельщать душу, возносящуюся к Богу, другие, что это будут, как бы некоторые таможни, где будут истязаться определённые грехи. Единства мнений в этом вопросе нет. Что же нам делать? Где найти точный ответ? В догматическом богословии! "Иерей Олег Давыденков. Догматическое богословие.": 1.2. Частный суд Частным судом называется суд, который проходит каждый человек индивидуально после телесной смерти. В Свщ. Писании Ветхого Завета в Сир. (11, 26-27) о частном суде говорится: "Легко для Господа - в день смертный воздать человеку по делам его... и при кончине человека открываются дела его". В Новом Завете сказано: "...человекам положено однажды умереть, а потом суд" (Евр. 9, 27). Косвенным свидетельством о частном суде после телесной смерти является также притча о богаче и Лазаре. Что такое суд? Когда говорят о суде, то обычно имеют в виду некоторый процесс, который состоит из двух частей: 1) исследование правоты или виновности подсудимого; 2) произнесение над ним приговора. В Церковном Предании суд Божий над человеком обычно таким образом и описывается. Но нужно отдавать себе отчет в том, что это есть не более чем несовершенный образ Суда Божия, потому что Бог не нуждается в том, чтобы исследовать правоту или виновность человека, поскольку Он как Всеведущий все о нем знает. Поэтому первую часть этого процесса следует понимать в смысле приведения души к осознанию своего нравственного состояния. Также и произнесение Богом приговора нельзя понимать в смысле объявления судебного решения, потому что изволение Божие вместе с тем есть и действие Его воли, вводящее в блаженное состояние или отвергающее от Царства вечной жизни. В Предании Церкви особое место занимает учение о так называемых мытарствах, которое наиболее подробно излагается в "Слове о исходе души" свт. Кирилла Александрийского и в "Повествовании о воздушных мытарствах" блж. Феодоры, которое содержится в житии Василия Нового. Каким образом относиться к этим повествованиям, как рассматривать те образы, которые в них содержатся? Когда прп. Макарий Египетский, подвижник V века, вопросил Бога о том, чтобы Тот открыл ему, что есть мытарства, то Ангел, явившийся преподобному, сказал ему: "Земные вещи здесь принимай за самые слабое изображение небесных", т. е. все эти образы, которые содержатся в повествованиях о мытарствах, нужно понимать в духовном смысле, т. е. обращать внимание не на сами эти образы, а на их духовно-нравственный смысл. Приведем частные положения о мытарствах на основании повествований Предания: По разлучении души от тела ее окружают добрые и злые ангелы; первые готовы препроводить ее к небу, а вторые - к месту мучений. "Умер нищий и отнесен был Ангелами на лоно Авраамово..." (Лк. 16, 22); безумному богачу было сказано: "...безумный! в сию ночь душу твою возьмут у тебя..." (Лк. 12, 20). В данном случае славянский текст лучше передает смысл греческого подлинника, в славянском стоит не "возьмут", а "истяжут", т. е. насильно вырвут (имеются в виду злые духи). В конечном счете мысль сказаний о мытарствах заключается в том, что душе дается помощь в деле нравственного самосознания и самоосуждения при посредстве духовных сил - света и тьмы, которым Бог попускает действовать как орудиям Своего правосудия. "Православное Догматическое Богословие. Протопресвитер Михаил Помазанский.": Посмертная участь человека. Смерть есть общий удел людей. Но она есть для человека не уничтожение, а только отрешение души от тела. Истина бессмертия души человека одна из основных истин христианства. “Бог не есть Бог мертвых, но живых, ибо у Него все живы.” В новозаветном Священном Писании смерть называ-ется “исходом души” (буду же стараться, чтобы вы и после моего отшествия всегда приводили это на память — 2 Петр. 1:15), освобождением души из темницы (2 Кор. 5:1), отложением тела (зная, что скоро должен оставить храмину мою — 2 Петр. 1:14), отрешением (имею желание разрешиться и быть со Христом, потому что это несравненно лучше — Фил. 1:23), отшествием (время моего отшествия настало — 2 Тим. 4:6), успением (Давид почил — Деян. 13:36). Состояние души по смер-ти, по ясному свидетельству слова Божия, не бессознательно, а сознательно (напр. в притче о богатом и Лазаре). По смерти человек подвергается суду, который называется частным, в отличие от всеобще-го последнего суда. “Удобно есть перед Богом, в день смерти воздать человеку по делам его,” гово-рит премудрый сын Сирахов (11:26). Ту же мысль выражает апостол Павел: “человекам положено однажды умереть, а потом суд” (Евр. 9:27). Апостол представляет суд следующим непосредственно за кончиной человека, очевидно, разумея не всеобщий суд, а частный, как это истолковывали св. От-цы Церкви. Нам не дано знать в Священном Писании, как происходит частный суд по смерти человека. Мы можем лишь отчасти судить об этом, по отдельным выражениям, встречающимся в слове Божием. Так, естественно думать, что и при суде частном большое участие в судьбе человека после смерти принимают как добрые ангелы, так и злые: первые являются орудиями благости Божией, а вторые — по Божиему попущению — орудиями правды Божией. В притче о богатом и Лазаре сказано, что Ла-зарь “был отнесен ангелами на лоно Авраамово;” в притче о неразумном богаче сказано богачу: “Бе-зумный, в сию ночь душу твою возьмут у тебя,” — очевидно возьмут силы недобрые (св. Златоуст). Ибо, с одной стороны, ангелы малых сих, по слову Господню, всегда видят лицо Отца Небесного, — а равно и при конце мира Господь “пошлет ангелов Своих, которые отделят злых от среды правед-ных, и ввергнут их в печь огненную” (Мф. 13:49); а с другой стороны, “Противник ваш дьявол ходит как рыкающий лев, ища кого поглотить” (1 Петр. 5:8), — и воздух как бы наполнен духами злобы поднебесной, и князь их называется князем “власти воздушной” (Ефес. 6:12; 2:2). На основании этих указаний Священного Писания издревле святые Отцы Церкви изображали путь души, разлучившейся с телом, как путь через такие духовные пространства, где темные силы ищут поглотить слабых духовно и где поэтому особенно нужны защита ангелов небесных и молит-венная поддержка со стороны живых членов Церкви. Из древних Отцов говорят об этом святые Еф-рем Сирин, Афанасий Великий, Макарий Вел., Василий Вел., Иоанн Златоуст и др. Наиболее подроб-но развивает мысли этого рода св. Кирилл Александрийский в “Слове на исход души,” а картинное изображение этого пути представлено в житии преп. Василия Нового, где усопшая блаженная Феодо-ра передает спящему ученику преп. Василия, что она видела и испытала после смерти при восхожде-нии на небо. Путь души по исходе из тела принято называть “мытарствами.” Митр. Макарий упоми-нает наставление ангела преп. Макарию Александрийскому, по поводу образности сказаний о мытар-ствах: “земные вещи принимай здесь за самое слабое изображение небесных.” Мытарства следует по-нимать в смысле духовном, под человекообразными чертами. О состоянии души после частного суда Православная Церковь учит так: “Веруем, что души умерших блаженствуют или мучатся по делам своим. Разлучившись с телами, они тотчас переходят или к радости или к печали и скорби: впрочем не чувствуют ни совершенного блаженства ни совер-шенного мучения. Ибо совершенное блаженство или совершенное мучение каждый получит по об-щем воскресении, когда душа соединится с телом, в котором жила добродетельно или порочно” (По-слание Восточных Патриархов). Таким образом, Православная Церковь различает два разных состоя-ния после частного суда: одно для праведников, другое для грешников, иначе говоря, — рай и ад. Церковь не признает римо-католического учения о трех состояниях, различающего блаженство, чис-тилище или пургаториум и пребывание в геенне. Само именование “геенна” отцы Церкви обычно от-носят к состоянию после Страшного суда, когда и смерть и ад повержены будут в озеро огненное (Откр. 20:15). Отцы Церкви, на основании слова Божия, полагают, что мучения грешников до Страш-ного суда имеют характер предварительный. Эти мучения могут быть облегчаемы и даже могут быть сняты по молитвам Церкви (Послание Восточных Патриархов). О “мытарствах.” Наше пребывание среди населения, хотя и христианского, но во многом иных понятий и взглядов в области веры, побуждает нас хотя бы изредка откликаться на темы нашей веры, когда поднимаются они и трактуются с неправославной точки зрения лицами других исповеданий, а то и православными, потерявшими твердую православную почву под ногами. В ограниченных условиях нашего существования, как небольшой церковной ветви, мы, к сожале-нию, не в состоянии полностью реагировать на такие выступления или отвечать на вопросы; однако чувствуем иногда в самих себе такую потребность. В частности, имеем повод определить православ-ный взгляд на вопрос о “мытарствах,” составляющий тему или одну из тем в книге на английском языке под названием “Христианская мифология.” “Мытарства” — переживания христианской души непосредственно после смерти человека, как эти переживания представляются отцами Церкви и хри-стианскими подвижниками. В последние годы заметнее стали критические подходы к ряду наших церковных воззрений, приписывающие черты примитивных воззрений, наивного миросозерцания, или благочестия, с применением таких слов, как “мифы,” “магия,” или подобных им. Наш долг отозваться на такие взгляды. Тема о “мытарствах” не есть, собственно, предмет православного христианского богословия: она не догмат Церкви в точном смысле. Она составляет материал нравоучительного, воспитательного свойства, можно бы сказать — педагогического характера. Чтобы правильно подойти к ней, необхо-димо понимать основы и дух православного миропонимания. “Ибо кто из человеков знает, что в че-ловеке, кроме духа человеческого, живущего в нем? Так и Божьего никто не знает, кроме Духа Бо-жия?” Нужно самому приблизиться к Церкви, “дабы знать дарованное нам от Бога” (1 Кор. 2:11-12). В данном вопросе основа: Мы веруем в Церковь. Церковь есть небесно-земное Тело Христо-во, предназначенное к нравственному совершенствованию членов земной ее части и к блаженной, ра-достной, но всегда деятельной жизни сонмов ее в Небесной ее сфере. Церковь на земле славит Бога, объединяет верующих и воспитывает их нравственно, чтобы таким путем облагородить и возвысить саму земную жизнь, личную, своих чад и общественную; главное же, чтобы помочь им в достижении жизни вечной, в Боге, в достижении святости, без которой “Никто не увидит Господа” (Евр. 12:14). Для этого нам необходимо непрестанное церковное наше общение, нас земных, с Небесной Церко-вью. В Теле Христовом все члены его во взаимодействии. У Господа, Пастыря Церкви, как бы два стада: небесное и земное (Послание Восточных патриархов 17-го века). “Страдает ли один член, стра-дают с ним все члены; радуется ли один член, радуются с ним остальные члены.” Радующейся являет-ся Небесная Церковь; но она вместе с тем постраждет сочленам земным. Св. Григорий Богослов дал имя земной Церкви его времени “страждущее Православие:” таким оно остается и доныне. Общение это ценно и необходимо для общей задачи, дабы мы “Все возвращали (растили) в Того, из Кого все Тело, составляемое и совокупляемое посредством всяких взаимно скрепляющих связей, при действии в свою меру каждого члена, получает приращение для созидания самого себя в любви” (Ап. Павел, послан. к Ефесян.). Цель же всего — обожение в Господе, да будет “Бог — все во всем.” И земная жизнь христианина есть — должна быть — местом духовного роста, подъема, восхождения души к Небу. Да, мы глубоко скорбим, что, за исключением единиц, мы, зная наш путь, далеко сходим с него из-за привязанности к чисто земному, и хотя готовы приносить покаяние, но продолжаем жить в не-радении и лености. Однако, нет в наших душах того “душевного спокойствия,” какое присуще запад-но-христианской психологии, утвержденной на некоем “моральном минимуме,” дающем удобное ду-шевное расположение для занятия своими житейскими интересами. Между тем, именно там, где кончается линия “душевного спокойствия,” там открывается поле для совершенствования, для внутренней работы христианина. “Если, познавши Бога, произвольно грешим, то не остается более жертвы за грехи, но некое страшное ожидание суда и ярость огня, готового пожрать противников…Страшно впасть в руки Бога живого!” (Евр. 10:26-27, 31). Пас-сивность, беспечность непривычны душе: не поднимаясь, мы тем самым опускаемся вниз. А между тем подъем требует неустанной бдительности души, и более того — борьбы. С кем борьбы? С собой ли только? — “Наша брань не против плоти и крови, но против начальств, против властей, против мироправителей тьмы века сего, против духов злобы поднебесной” (Еф. 6:12). Здесь мы подходим к теме о мытарствах. Не случайно, не напрасно молитва Господня кончается словами: “Не введи нас во искушение, но избави нас от лукавого.” Об этом лукавом Господь в другой Своей беседе сказал Своим ученикам: “Я видел сатану, спавшего с неба как молния..” Низринутый с неба, стал, таким образом, обитателем низшей сферы, “князем власти воздушные,” князем “легиона” нечистых духов. “Когда нечистый дух выйдет из человека,” но не найдет себе покоя, возвращается в дом, откуда вышел, и найдя его не за-нятым, выметенным и убранным, “Идет и берет с собою семь других духов, злейших себя, и вошедши живут там; и бывает для человека того последнее хуже первого. Так будет и с этим злым родом,” в заключение сказал Господь (Мф. Гл. 12). Только ли с тем родом? А об исцеленной в одну из суббот скорченной женщине не ответил ли Господь: “Эту дочь Авраамову, которую связал сатана вот уже восемнадцать лет, не надлежало ли освободить от уз в день субботний?” Не забывают об этих вра-гах наших и апостолы в своих наставлениях. “Вы некогда жили, — пишет ап. Павел ефесянам, — по обычаю мира сего, по воле князя, господствующего в воздухе, духа, действующего ныне в сынах про-тивления…” Поэтому и ныне “облекитесь во всеоружие Божие, чтобы вам можно было стать против козней диавольских,” ибо “диавол, как рыкающий лев, ищет кого поглотить.” Будучи христианами, назовем ли эти ссылки на Писание мифологией? Что написано, о чем предостерегает слово Божие, относится и к нам, относилось и к прежним по-колениям. И поэтому препятствия для спасения те же. Одни — в нашем собственном нерадении, в собственной самоуверенности, в беспечности, в эгоизме, в телесных страстях; другие — в соблазнах и соблазнителях, окружающих нас: в живых людях и в невидимых темных силах, окружающих нас. По-тому мы в наших личных, домашних ежедневных молитвах просим Бога не допустить нас даже до “лукавого поспешения,” т.е. до удачи в делах, такой, какая шла бы от помощи темных сил. А вообще в личных молитвах и в общественном богослужении мы никогда не теряем мысли о переходе в иную жизнь по смерти. В апостольские и первохристианские времена, когда было больше воодушевления в христианах, когда отчетливее была разница между языческим миром и миром христиан, когда страдания мучени-ков сами собой являлись светом христианства, требовалось меньше заботы о поддержании духа хри-стиан простой проповедью. Но Евангелие максимально! Требования Нагорной проповеди предназна-чены были не для одних апостолов. И потому в писаниях апостолов уже читаем не простые наставле-ния, но и предостережения перед будущим, когда должно будет давать отчет. “Облекитесь во всеоружие Божие, чтобы вам можно было стать против козней диавольских…” “Дабы вы могли противостать в день злой и, все преодолевши, устоять…” (Еф. Гл. 6). “Мы должны знать, что если мы, познавши Бога, произвольно грешим, то не остается более жертвы за грехи, но не-кое страшное ожидание суда и ярость огня, готового пожрать противников.” “Страшно впасть в руки Бога живого!” (Евр. Гл. 10). “К одним будьте милостивы, а других страхом спасайте, исторгая из огня, обличайте со страхом, гнушаясь даже одеждою, которая осквернена плотью” (Иуды, бр. Иакова). “Невозможно — однажды просвещенных и вкусивших дара небесного и сделавшихся причастниками Духа Святого, и вкусивших благого глагола Божия и сил будущего века, и отпадших, опять обновлять покаянием, когда они снова распинают в себе Сына Божия и ругаются Ему” (Евр. Гл. 6). Так было в апостольский век. Когда же Церковь, получив свободу исповедания, стала пополнять-ся массами народа, когда и общее воодушевление верой стало ослабевать, потребность в сильных словах, в обличениях, в призывах бдительности духовной, к страху Божию и страху пред своей судь-бой стала острее. И у самых ревностных архипастырей среди сборников их пастырских поучений мы читаем грозные слова картин будущего суда, ожидающего нас по смерти. Эти слова предназначены к вразумлению грешников и, очевидно, произносились в периоды обще-христианского покаяния, перед Великим постом. В них истина “правды Божией,” истина, что в Царство святости не войдет ничто не-чистое, облечена в живописные, отчасти приточные, близкие к земным, каждому жизненно знакомые образы. Сами святители наименовали эти образы суда, непосредственно следующего за смертью, — “мытарствами.” Столы мытарей, собирателей налогов и пошлин, были, очевидно, пунктами пропус-ка в дальнейшую дорогу, в город, в его центральную часть. Конечно, слово это само по себе не вводит нас в его религиозный смысл. В святоотеческой речи оно обозначает краткий период посмертного от-чета души христианской о своем моральном содержании. Уже 4-й век дал нам образцы таких живых, картинных обращений к пастве. “Пусть никто не льстит себя суетными словами, ибо “внезапно настигнет тебя пагуба” (1 Фессал. 5:3) и произведет переворот, подобный буре. Придет строгий ангел, насильно поведет душу твою, связанную грехами. Займись же размышлением о последнем дне,… представь себе смятение, сокращение дыхания и час смертный, приближающийся Божий приговор, поспешающих ангелов, страшное смущение души, мучимой совестью с жалостным взором на происходящее, наконец — не-обходимую неотвратимость дальнего переселения” (Св. Василий Великий. В “Опыте православного богословия с историческим изложением” еп. Сильвестра, т. 5, стр. 89). Св. Григорий Богослов, имев-ший дело с большой паствой лишь в краткие периоды, ограничивается общими словами, говоря, что “каждый бывает искренним судьей самого себя, по причине ожидающего его судилища.” Более яркая картина у св. Иоанна Златоуста: “Если мы, — говорит он, — отправляясь в какую-нибудь чужую страну или город, требуем путеводителей, то сколько нам нужно помощников и руко-водителей, чтобы пройти беспрепятственно мимо старейшин, властей, воздушных миро правителей, гонителей, мытаре начальников! Посему-то душа, отлетая от тела, часто то поднимается, то ниспуска-ется, и боится, и трепещет. Сознание грехов всегда мучит нас, тем более в тот час, когда предстоит нам быть отведенными на тамошние испытания и страшное судилище.” И далее Златоуст дает нрав-ственные наставления к христианскому образу жизни. Что касается скончавшихся младенцев, то он влагает в их уста следующие слова: “Святые ангелы мирно разлучили нас от тел, и мы, имея добрых путеводителей, безбедно прошли мимо воздушных властей. Лукавые духи не нашли в нас того, чего искали, не заметили того, чего хотели. Узрев тело без греха, они посрамились; увидев непорочную душу, устыдились; увидев не оскверненный язык, умолкли. Мы прошли мимо и посрамили их. Сеть расторгалась, и мы избавились. Благословен Бог, не давший нас в их ловитву” (там же. Слово 2-е, О памяти усопших). Так же безбедно и свободно достигающими чертогов небесных представляет Православная Цер-ковь христианских мучеников и мучениц. В пятом веке представление непосредственного суда над душой после выхода ее из тела, или частного суда, предшествующего всеобщему Страшному Суду, еще полнее соединилось с представлением мытарств, как видим это у св. Кирилла Александрийского в его “Слове об исходе души,” суммирующем образы этого рода у предшествующих отцов Церкви. Совершенно ясно каждому, что чисто земные образы привлечены к предмету духовного свойства ра-ди того, чтобы запечатлевшийся в памяти образ будил душу человека. “Се Жених грядет в полуночи, и блажен раб, его же обрыщет бдящая.” Одновременно в этих картинах греховность, присущая падшему человеку, раскрывается в ее разных видах и формах, и это дает побуждение человеку к ана-лизу своего собственного душевного содержания. В наставлениях православных подвижников виды и формы греховности имеют некоторый свой особый отпечаток; в житийной письменности — также соответственный свой (В подвижнических наставлениях иногда страсти и лукавые бесы почти отоже-ствляются: духи, поселяющиеся в телах живых людей, являются возбудителями страстей; страсти становятся не только недугами телесными, но и душевными, и потому продолжают оставаться в душе приманками земных страстей даже и по смерти. Поэтому можно представить мытарства, как и внут-реннюю личную борьбу в оголившейся от тела душе). Благодаря доступности житий святых, стало особенно известным сказание о мытарствах прав. Феодоры, подробно изображенное ей преп. Васи-лию Новому в его сонном видении. Сновидения вообще выражают душевное состояние самого дан-ного человека, а в особых случаях бывают подлинными видениями душ усопших в их земном виде. Данное сказание имеет признаки того и другого. Мысли об участии добрых духов, наших ангелов хранителей, а с другой стороны — духов злобы поднебесной, в судьбах людей находят для себя под-тверждение: в притче о богатом и Лазаре. Лазарь тотчас по смерти отнесен был ангелами на лоно Ав-раамово; “неправедный богач,” по другой притче, услышал: “безумец, в сию нощь душу твою истяжут от тебе”; “истяжут,” по-видимому, не иные кто, как те же “духи злобы поднебесной.” Что душа непосредственно по разлучении от тела входит в сферу определения ее дальнейшей судьбы, говорит простая логика, подтверждает и слово Божие. “Человекам надлежит однажды уме-реть, потом же суд,” читаем у ап. Павла (Евр. 9:27); суд частный, независимый от общего Вселен-ского Суда. Учение о частном суде Божием входит в круг догматического православного богословия. Что же касается мытарств, то наши русские составители общих систем богословия ограничиваются таким, можно сказать, трафаретным замечанием: “Все чувственные земные образы, под которыми в виде мытарств представляется частный суд, хотя по своей основной мысли вполне верны, однако же, должны быть принимаемы (как наставлял преп. Макария Александрийского сам явившийся ему Ан-гел), только за самое слабое изображение вещей небесных” (см. у Макария, митр. Московского, у Епископа Сильвестра, Ректора Киевской Духовной Академии. Архиеп. Филарет Черниговский в сво-ем двухтомном труде Догматического Богословия не касается вообще этой темы). Если говорить об устрашающем характере картин о мытарствах, то разве мало их в новозаветных Писаниях и в речах Самого Господа? Не устрашает ли нас самый простой вопрос: “Кто вошел сюда в небрачной одежде?” Мы отзываемся на рассуждения о мытарствах, на материал второстепенный в области нашей пра-вославной мысли, потому что он дает повод осветить сущность нашей церковной жизни. Наша жизнь христианская, церковная, молитвенная есть непрерывное взаимообщение с небесным миром. Оно — не простое “Призывание святых,” как это часто формулируют. Оно — общение любви. Этим путем “все тело Церкви, составами и связями будучи соединяемо и скрепляемо, растет возрастом Божи-им” (Колос. 2:19). Мы чрез Церковь “приступили к небесному Иерусалиму и тьмам Ангелов, к тор-жествующему собору и церкви первенцев, и к Судии всех Богу, и к духам праведников, достигших со-вершенства” (Евр. Гл. 12). Наши молитвенные связи идут по всем направлениям. Нам заповедано: “Молитесь друг за друга.” Мы живем в аксиомах веры: “Живем ли или умираем, всегда Господни.” “Любовь никогда не прекратится.” “Любовь покрывает множество грехов” (1 Петра 4:8). — Для души смерти нет. Жизнь во Христе — есть мир молитвы. Она пронизывает все тело Церкви, соединя-ет каждого члена Церкви с Небесным Отцом, членов земной Церкви между собой и членов земных с небесными. Молитвы — нити Живой ткани тела церковного. Много может молитва праведного (ап. Иаков). Двадцать четыре старца на небеси у престола Божия пали пред Агнцем, имея каждый гусли и чаши полные фимиама, “которые есть молитвы святых,” т.е. возносили молитвы от земли к престолу небесному. Устрашения нам нужны, они могут и должны остерегать нас от дурных поступков. Но — та же Церковь внушает нам, что Господь щедр и милостив, долготерпелив и многомилостив, и сожалеющий о злобах человеческих, принимая на Себя немощи наши. И в Небесной Церкви — наши заступники, помощники, молитвенники. Пречистая Богородица — Покров наш. Сами наши молитвы — это мо-литвы святых, ими записанные, из их умиленных сердец исшедшие в дни их земной жизни; творцы молитв могут это чувствовать, и сами они, таким образом, становятся ближе к нам. Таковы наши мо-литвы ежедневные о себе. Таков и весь круг церковного богослужения суточного, еженедельного, праздничного. Вся эта письменность не кабинетного происхождения. Против такой помощи враги воздушные бессильны. Только бы мы имели веру. И лишь бы молитвы наши были теплы и искренни. Радость бывает на небесах больше об одном кающемся, чем о других уже не требующих покаяния. Как настойчиво Церковь учит нас в храме, чтобы “прочее время жизни нашей в мире и покаянии” окончить нам! Учит: — Пресвятую, Пречистую, Преблагословенную Владычицу нашу Богородицу со всеми святыми поминать и тогда с полной надеждой самих себя и друг друга и всю жизнь нашу в свя-тую волю Христа Бога нашего предать. Но при всем этом облаке небесных покровителей нас радует особая близость к нам наших ангелов хранителей. Они — кротки. Бывает — радуются о нас, бывает — скорбят о наших падениях. И мы полны надежды на них в том нашем состоянии, когда разлучится душа с телом и нужно вступать в новую жизнь — в свете или во тьме? В радости ли или в печали? Потому каждый день молим мы наших ангелов о приходящем дне: “от всякого лукавствуя противного ми врага избави мя.” А в особых канонах покаянного характера молим их не отходить от нас ныне и по смерти. “Я вижу духовным взором тебя, моего пребывателя, собеседника, святый ангеле, соблю-дающая, сопутствующая, пребывающая и спасительная предлагающая присно мне…” “Егда смирен-ная моя душа от тела распрягается, тую же да покроют, наставниче мой, светлые твои и пресвящен-ные крылья.”— “Егда трубный страшный глас иметь мя воскресит на суд, близ мене стань тогда тих и радостен, надеждою спасения отъемля мой страх.”—“Яко красен сей добротою и сладкий и веселый, солнце злачный ум, светло предстану ми улыбающимся лицом и радостным воззрением, егда имам от земли взяться.”— “Да узрю тя одесную окаянная моею души предстоящая, светла и тиха, заступника и предстателя моего, всегда исчезали от мене нужно духу моему, и ищущая мя горькие враги отго-няющая” (Канон Ангелу Хранителю, Иоанна монаха, Иерейский молитвослов). Так святая Церковь, сонмом своих строителей: апостолов, великих святителей, преподобных подвижников-аскетов, — имея своим Пастыреначальником нашего Спасителя и Господа Иисуса Хри-ста, — создала и дает нам полноту средств для нашего духовного совершенствования и достижения вечной блаженной жизни в Боге, преодолевая нашу беспечность и легкомыслие страхом и грозными пред ...
Священник Феодор: ... упреждениями, и в то же время, вселяя в нас дух бодрости, светлой надежды, окружив нас свя-тыми небесными руководителями и помощниками. Церковно-богослужебным уставом нам дан пря-мой путь к достижению Царства славы. Среди евангельских образов Церковь особенно часто напоминает нам притчу о блудном сыне и одну неделю в годичном круге богослужебном всю посвящает этому воспоминанию, чтобы мы знали безграничную любовь Божию и то, что искреннее, умиленное, слезное покаяние верующего человека преодолевает все препятствия и все мытарства на пути к Отцу Небесному. "Лекции по Догматическому богословию на 4 курсе МДА": Частный суд. Земная жизнь, по учению Св. Писания, есть время подвигов для человека. Телесная смерть полагает предел этому времени подвигов и открывает время воздаяния. Вслед за смертию Бог совершает Свой праведный суд, называемый, в отличие от всеобщего и последнего суда, судом частным. Действительность этого суда не подлежит сомнению в виду ясных свидетельств в нем Свящ. Писания. Так, Сам Спаситель говорит о нем в притче о богатом и Лазаре, блаженное состояние души Лазаря и мучительное - души богача предполагают действие Божие, которое определяет участь каждого человека сейчас же после смерти. Точно также Его слова разбойнику "днесь со Мною будеши в раи" (Лк. "23, 42) содержат мысль о непосредственном воздаянии после смерти. Равным образом св. ап. Павел выражает веру в непосредственное воздаяние за гробом, когда говорят, желание имый разрешится и со Христом быти (Филипп. 1. 23). Но еще яснее говорит он об этом, когда учит: "лежит человеку единое умрети, потом же мета до туто (суд) (Евр. 9, 27). В этих словах суд представляется следующим непосредственно за смертию человека. Не полагая никакого промежутка между сметрию и судом. Апостол, очевидно, разумеет здесь суд частный, а не всеобщий. Необходимость частного суда над человеком после смерти его понятна и для человеческого разума. Нельзя допустить какого-то неопределенного состояния душ за гробом, вроде глубокого сна или мертвенной бездеятельности и бессознательности. "Такое состояние, справедливо говорит архиепископ Филарет Черниговский, непримиримо ни с непрерывностию нашего самосознания. Первое (т.е. непрерывность промышления Божия) требует определенного бытия для свободного создания последнее (самосознание) не может оставаться без определенного отношения к Богу". В чем же состоит и как происходит этот частный суд? Свящ. Писание ничего не говорит нам об этом, а Свящ. Писание дает нам образное представление этого суда в Сказании о мытарствах. Учение о воздушных мытарствах впервые встречается и в "Житии св. Антония, Великого", творении св. Афанасия Александр. Наиболее же полное сказание о мытарствах изложены в "Слове о исходе души" св. Кирилла Александр и в "Повествовании блаженной Федоры о воздушных мытарствах, "Повествование это находится в "Житии Василия Нового" под 26 марта. Сущность этих сказаний состоит в том, что душа по разлучении от тела должна пройти в воздушных пространствах на пути в небесное царство несколько мытарств, т.е. свого рода застав, охраняемых злыми духами - мытарями. Здесь падшие духи обличают каждую душу в различных грехах и не прежде пропускают дальше, чем сопровождающие душу ангелы докажут чистоту души от названных грехов или выставят с своей стороны совершенные душой добрые подвиги. При прохождении мытарства каждый грех - каждая страсть будут иметь своих мытарей или истязателей. Души добрые, оправданные на всех мытарствах, по приговору невидимаго Судии, возносятся ангелами в райские обители, а души грешные, задержанные на том или другом мытарстве, влекутся демонами в их мрачные обители. Как смотреть на эти сказания о мытарствах? Древние учители, приводя эти сказания, отклоняя от буквального, чувственного понимания их и видели в них лишь "слабое изображение вещей небесных" (Св. Макарий Египетск.). Если в Свящ. Писании мы и не находим прямого учения о мытарствах, то отдельные черты этого сказания имеют в нем несомненные параллели. Так, в сказании говорится, что ангелы добрые и злые окружают душу по разлучении ее от тела, и первые готовы бывают препроводить ее на небо, а вторые стараются увлечь ее в место гибели и мучений. И в притче о Богатом и Лазаре говорится, что когда Лазарь умер, то отнесен был ангелами на лоно Авраама, а о богаче сказано: "безумие, в сию нощь душу твою истяжут от тебя" (Лк. 17. 20). Истяжут, вероятнее всего, злые и немилосердные духи. Далее, в сказании говорится, что душу, по разлучении с телом, проходит путь в мир высший чрез воздушные пространства, где встречает злых духов. И откровение свидетельствует, что воздух как бы наполнен духами злобы поднебесной (Еф. 2.2). Начальника которых называет князем власти воздушныя (Еф. 2.2). в сказании, наконец, проводится мысль, что Бог не непосредственно творит частный суд над душою человека, по разлучении ее с телом, а допускает истязать ее духам злобы, делая их как бы орудиями Своего грозного правосудия, а в орудии Своей благости употребляя ангелов добрых. И эта мысль также отражает воззрения Свящ. Писания, в котором говорится, что даже при кончине мира Господь не Сам непосредственно будет совершать все. Относящееся к суду над человечеством, и помнит Ангелов Своих, которые соберут творящих беззаконие, отделяет злых от среды праведных и ввергнут из в пещь огненную (Мф. 25, 49-50). Кроме того, Свящ. Писание представляет всю вообще земную жизнь человека проходящею под таким или иным влиянием бесплотных духов. Тем более естественно представлять их такое или иноче участие по освобождении души от тела, когда наступает для души время суда и воздаяния". Если мы, переходя из города в город, рассуждает св. Иоанн Златоуст, имеем нужду в руководителях, то тем более будет нуждаться в путеводителях душа, исторгнутая из тела и представляемая в будущей жизни". Таким образом, принимая во внимание указанные параллели, мы можем заключить, что сказание о мытарствах есть образное представление того суда, который совершается над душой после смерти человека. Конечно, для Бога нравственное состояние и достоинство человека всегда открыто как до смерти человека, так и после его смерти. Но для собственного сознания и самооценки человека оно открывается удобнее и яснее по разлучении души с телом, по оставлении земных забот и влияний. "Тело тленное, по слову Писания, отягощает душу, и земное жилище обременяет дух многопопечителен (Премудр. 9, 15). Это значит, что в условиях земной жизни подавленная много различными заботами душа человека не в состоянии со всей ясностью осознать свое состояние и верно оценить свое нравственное положение. Но вышедши из телесного земного жилища, в новом условии существования, где не будет материальных препятствий, душа наша может достигнуть полного самосознания. Поэтому удобно есть пред Богом в день смерти воздати человеку по делом его. Озлобленное времене забвение творит сладости, и в скончание человека открытие дел его - писал премудрый сын Сиерахов (11, 26-27). злоба времени вообще, временные страдания в частности заслоняют в сознании человека значение и действительный характер его дел. За то они открываются ему в день смерти. Теперь в душе умершего развиваетя полное самосознание и самоопределение, и каждый, по словам св. Григория Богослова: "бывает искренним судиею самого себя, по причине ожидающего там судилища. Теперь душа может наиболее сознательно уяснить для себя, что из прошлого относится к собственному, самоопределению человека, и что может быть отнесено на долю духовных сил света и тьмы, под влиянием которых проходила земная жизнь его. Значит, мытарства представляют самосуд души над собою, самосуд неподкупный, свободный от всех земных влияний. Следовательно, Церковь учит нас, что после смерти есть мытарства (с этим, кстати, никто и не спорил), но точного догматического определения, по тому вопросу, как эти мытарства происходят, пока не существует. Но в любом случае говорится о том, что все житийные и учительные примеры нужно воспринимать с духовной точки зрения, а не в буквальном смысле. А так, как не существует ещё пока такого точного определения, то у нас с вами в этом вопросе есть возможность для свободы мысли! (но не свободомыслия)
полная версия страницы