Форум » Православная жизнь » Об общинной жизни и европеизации мухосранска » Ответить
Об общинной жизни и европеизации мухосранска
Indie: Об общинной жизни и других материях. Жизнь мудрее теоретических выкладок. Я всегда с согласием читал, и сам писал и говорил о важности общинной жизни. Но вот не складывается она. Это плохо? Да. Но это же, с другой стороны, факт, который не меняется от наших усилий. В чём же смысл этого факта? А вот в чём. Во-первых, община всегда имеет в себе противопоставление чему-то внешнему, каким-то враждебным факторам, отгорожение от них. Первохристианская эпоха – иного устроения, чем общинного, не могло и быть. Послеконстантиновская эпоха – нет общин; общежительное монашество – как реакция на их отсутствие (не «сработало», кстати). Турецкое владычество – опять общины (правда, уже этнические в большей степени, чем церковные; но это тогда сливалось воедино). У нас – никаких общин с 988 по 1917 гг., а расцвет общин – с 17-го по середину 30-хх гг. прошлого века – как раз самые гонения. В наше время «оформленные», сознающие себя таковыми общины также опираются в значительное мере на некое противопоставление себя "всем прочим". Когда такое противопоставление естественно (гонения) – тогда общины сами и складываются. В «мирное время» в общинах всегда будет элемент искусственности. Эта искусственность отталкивает порой чуткие души. Во-вторых. XX век сформировал новую породу людей – «советского человека». У нас как-то легкомысленно к этому относятся и не придают должного значения этому фактору: «что было, то прошло, и мы снова – Великая и Святая Русь, Встающая с Колен». На самом деле ничего не прошло. Любой формальный коллектив постсоветских (а точнее говорить – «построссийских») людей обязательно наполняется доносами друг на друга, борьбой за право входить в «ближайший круг» начальства, преследованием исключительно своих целей, патологическим отсутствием общественного интереса в каких бы то ни было формах, принципиальным разрывом между не только словом и делом, но и между ими и мыслями и чувствами, раболепством и холуйством по отношению к высшим и презрительностью и жестокостью по отношению к низшим, младшим («дедовщина» – принадлежность вовсе не только армии, а одна из фундаментальных составляющих нашего общества), и т.д. Церковные общины – не исключение, ведь они состоят из нас, постсоветских-построссийских. Фактор «противостояния» может существенно сгладить названные негативные явления. Но если созидать общину без этого, то тут всё и вылезает. Всё это переходит и на общецерковную жизнь. Её основные характеристики – по факту, опять же: очень много великих, страшных, красивых, важных, нужных слов – и вся та же постсоветско-построссийско-постмодернистская реальность. И получается так – сама жизнь диктует: если хочешь быть честным перед самим собою и перед Богом, то вот тебе в Церкви Таинства – и пользуйся ими, а того, что называется у нас «церковной жизнью», со всеми её идеологиями, лозунгами, призывами и проч. – как можно меньше, только «по касательной». Например: общение с пастырями Церкви – минимальное, да лучше с теми, кого знаешь, а то пойдёшь исповедываться, и получишь семилетнюю епитимью ни с того ни с сего (реальный случай, вчера рассказали). Общение с церковной средой – ещё минимальнее, а то крыша быстро съедет… Очень характерный материал по этому поводу – в последнем номере «Фомы». Там один актёр (забыл фамилию, Денисом зовут) делится своим опытом, как он обкушался церковной жизни… почитайте. Там всё очень характерно, и, главное, абсолютно нерешаемо. Что же – выстраивать жизнь свою частным образом? Брать от Церкви только Таинства, а от остального бежать, зажав уши, чтобы не превратиться в «зомби»? Кошмар? Да, кошмар. Но – подумалось мне после прочтения статьи в «Фоме» – это как раз та самая реальность, которая поверх всех наших слов и желаний диктует людям, как адекватно жить, чтобы выжить в Церкви. Поэтому формально «созидать общины» – это всё равно, что задаться целью в Мухосранске построить «кусочек Европы». Да, можно за шестиметровым забором вымыть с мылом тротуары (таджики помоют). Но европейское ощущение жизни – мирное, спокойное, защищённое, в чувстве традиции – этим не получить. Вот с чем надо разбираться. http://igpetr.livejournal.com/5524.html
Ответов - 105, стр:
1 2 3 4 All
BrainStorm: Indie А твое отношение к статье?
Indie: Насчет породы советского человека, я не совсем согласен, а так все верно. Действительно пример с европеизацией мухосранска как нельзя точен. То что в Европе росло естественным путем у нас пытаются внедрить искусственно. Вот допустим возникает вопрос, ну скажем, с той же грязью в подъездах и мусором на улицах. Какие предлагают решения. Не мусорить самому, если каждый не будет, то ... ну и т.д.. Хорошо но не решает это проблему, как раз таки по причине этого "если". Убираться самому? Несомненно очень душеполезно, но проблему не решает опять же, мусорить будет заведомо больше людей чем убирать. Ну и разные варианты, штрафы - кормить милицию, общественные работы - затратно и не регулярно, в общем кругом никак. И тут начинаются страдания по поводу пресловутого русского менталитета, какой он у нас неправильный. А о.Петр прямо говорит не надо справлять естественные потребности против встречных потоков воздуха - будь это фактор национального менталитета или способность общин существовать только во времена гонений на положении гетто. Итак, если условие общинной жизни это гетто, то если хочется общину - создай себе гетто. Итак, у кого какие соображения по поводу методик создания гетто в среднерусской полосе? Ответы по типу "а ну ее эту общину" также принимаются, так как это логично: зачем создавать то, что нафиг не надо.
Rooster: Интересно, пытался ли сам автор статьи создать общину? Он, по крайней мере, не упоминает о собственных попытках. То, что в его понимании попытки создания православной общины обречены в России на неудачу, хорошо вписывается в общий контекст его церковного мировоззрения. Indie пишет: если хочется общину - создай себе гетто Возможно, это несколько утрированная постановка вопроса. Приходилось бывать в баптистском молитвенном доме. Община, конечно, есть. Чистота, порядок. Братские отношения членов общины. К нам, гостям, - внимание и расположенность. Гетто ли это? Вряд ли. По крайней мере - не в большей степени, чем православный храм. Вопрос: однако, это всё происходит в России. Более того, не в культурно-столичных центрах, а в родной провинциальной Самаре. То ли инославие делает людей такими культурными и не позволяет им справлять естественные потребности против встречных потоков воздуха, то ли мы не учитываем еще каких-то важных факторов. Мы - это мы плюс автор статьи. Что это могут быть за факторы?
Indie: Rooster пишет: Приходилось бывать в баптистском молитвенном доме. Община, конечно, есть. Чистота, порядок. Братские отношения членов общины. К нам, гостям, - внимание и расположенность. Гетто ли это? Конечно гетто. У баптистов много правил, ограничивающих их образ поведения. Образ жизни баптиста сильно отличается от образа жизни среднего россиянина. Что объединяет людей в национальную общность? Стереотипы поведения, общие праздники, традиции и обычаи, язык на уровне идиом и недоговорок. Русский баптист тогда хорош, когда в нем как можно меньше этого «русизма» и больше того, что он считает «христианским духом», а мы считаем «бюргерским протестантским духом». Праздники у них свои, они не пьют, даже речь со временем меняется (появляется функция автоматического цитирования Библии в тему и не в тему). Они стараются отделить себя от внешней светской и русской среды. А теперь позволю себе процитировать определение этноса, данное известным историком-публицистом Гумилевым Л.Н. «… этнос - коллектив особей, выделяющий себя из всех прочих коллективов. Этнос более или менее устойчив, хотя возникает и исчезает в историческом времени. Нет ни одного реального признака для определения этноса, применимого ко всем известным нам случаям. Язык, происхождение, обычаи, материальная культура, идеология иногда являются определяющими моментами, а иногда - нет. Вынести за скобки мы можем только одно - признание каждой особью: "Мы такие-то, а все прочие другие".» Баптисты если и не осознают это, то неявно стремятся стать неким этносом внутри русского этноса. Компактные поселения представителей этнических меньшинств называют гетто. Если б баптисты старались жить на отдельной территории, то это было бы точно гетто. Однако нас не гетто в чистом виде интересует, а способность рождать общину. Их «выделенности» оказывается достаточно, чтоб эту общину создать. И это опыт создания гетто в среднерусской полосе (хоть и не православный). Возможно ли православным сделать то же самое? Несомненно. Для этого группе людей надо захотеть в гетто, где внутригрупповая круговая порука сильнее всех прочих внешних общественно-культурных связей. Мое мнение – это очень правильное желание. Надо стать до определенной степени «нерусскими», как бы не было это возмутительно перед лицом наших православных национал-патриотов. Стать этносом чуждым тому, из которого ты вышел, возможно. Если бы первые евреи-христиане не стали бы чуждыми своему еврейскому окружению, они бы не победили. Если бы христиане из язычников не стали бы чуждыми своему «еллинскому» окружению они остались бы философствующими юдофилами.
Rooster: Indie пишет: Конечно гетто. Примем как рабочую версию. И посмотрим, возможно ли вообще "не-гетто". У баптистов много правил, ограничивающих их образ поведения. Это так. Однако у православных правил не меньше. Образ жизни баптиста сильно отличается от образа жизни среднего россиянина То есть: баптисты не пьют, не курят, не изменяют супругам... Если ты это имеешь в виду, то это однозначно положительные отличия, и к этому нужно стремиться! Праздники у них свои, они не пьют, даже речь со временем меняется У православных тоже праздники свои (и посты тоже!); с "общероссийскими" праздниками из православных совпадают, пожалуй, лишь два - Рождество и Пасха. По поводу речи тоже совершенно определённо можно сказать, что она у православных людей меняется. Средний россиянин не употребляет таких выражений, как "батюшка не благословил", "сухоядение" и "паламизм". Они стараются отделить себя от внешней светской и русской среды Православные тоже склонны отделять себя от светской среды. От русской - я бы не согласился с тобой: баптисты вполне адаптированы в социуме. Баптисты если и не осознают это, то неявно стремятся стать неким этносом внутри русского этноса Очевидно, для этого утверждания пока нет достаточных оснований. Или во всяком случае они не более вески, чем в случае, если рассматривать православных людей. Если б баптисты старались жить на отдельной территории, то это было бы точно гетто. Спорное утверждение. Так утверждают сами баптисты? Или проводились эксперименты? Возможно ли православным сделать то же самое? Несомненно. Для этого группе людей надо захотеть в гетто, где внутригрупповая круговая порука сильнее всех прочих внешних общественно-культурных связей. Мое мнение – это очень правильное желание. Возможно, не "тоже самое" (здесь эсть элемент социальной утопии), а здоровый элемент растождествления себя с мирским сообществом ("неотмирность") у христиан должен присутствовать. То, что российское общество абсолютно секуляризовано, не нужно доказывать. Иначе бы в магазинах мяса в период православных постов не продавали. Надо стать до определенной степени «нерусскими», как бы не было это возмутительно перед лицом наших православных национал-патриотов. В этой мысли несомненна христианская интенция!
Indie: Rooster пишет: Возможно, не "тоже самое" (здесь эсть элемент социальной утопии), а здоровый элемент растождествления себя с мирским сообществом ("неотмирность") у христиан должен присутствовать. Все зависит от степени этого растождествления. Несомненно растождествление есть и у православных, но... Православным можно быть без общины, баптист без общины - это нонсенс. Почему так? У православных определяющим является кроме исповедания веры - участие в таинствах. У баптистов и храм, и обряды, и все их религиозное поведение замкнуто на общине. Поэтому баптист, уходя из общины, обычно перестает быть баптистом, то есть естевенно он не перестает быть христианином, но уход из общины это некий кризис внутренний и часто поиск другой конфессии. Впрочем все это не суть важно. Главное - это понимание что такое община. Если община - это некий клуб друзей по интересам, то вообще проблемы нет. Такую общину можно хоть завтра создать. В такую общину легко войти, легко выйти. Не понравилось что-то - ушел в другую, там не понравилось, вообще можно к соседям зайти чайку попить, тоже между прочим милые люди. А вот если из общины идти некуда, если вокруг общество, относящееся к тебе враждебно, считающее тебя чужаком, будь то турецкие мусульмане или отряды юных безбожников, то община приобретает совсем другой смысл. Это сплачивает так, как никакому кружку по интересам и не снилось. Вот об этои и говорит имхо о.Петр. Такая община, говорит он, сейчас невозможна. Я же говорю, что община невозможна без гетто, однако, если будет создано такое гетто со стороны окружающего общества, то община появится сама по себе. О. Петр такую возможность не рассматривает, он серьезный человек. А мне можно побыть "социальным утопистом", я человек маленький и неизвестный, не состоял и не привлекался.
AleBuAle: Не соглашусь, что для создания общин нужно какое-то внешнее противостояние - оно может этому способствовать, но по сути - совершенно вторично. Во времена первых христиан далеко не всегда были гонения - их могло не быть в течении десятилетий, и что же - общины распадались на это время? Главное, что нас объединяет - Христос и Евангелие. Притом что и внешнего давления, что называется "выше крыши" - и откровенная антихристианская пропаганда в СМИ, и законы, по которым живет наше общество. Другое дело, что у православных должно проснуться понимание, что без общинной жизни невозможно быть христианином в полноте - и с этим как раз проблемы. Однако ситуация вполне исправима, и вполне в наших силах повлиять на неё. Поэтому я не придерживаюсь столь пессимистических взглядов на создание общин в России. Православным общинам - быть!
osta: А мне вот интересно в этом контексте, есть ли христианские общины на Западе, скажем у тех же католиков, англикан, лютеран, кальвинистов или они тоже в плачевном состоянии, как у православных в России, за редкими исключениями.
BrainStorm: AleBuAle пишет: Во времена первых христиан далеко не всегда были гонения - их могло не быть в течении десятилетий, и что же - общины распадались на это время?Я думаю, что это не аргумент. Почему? Потому как процессы в обществе происходят плавно, тем более преемственная традиция тоже помогает. Т.е. официально гонения прекратились, но внешнее общество все еще с опаской относятся к христианам... а у христиан - традиция защиты/сплочения, которая не сразу ослабевает. У нас же сейчас "как бы христианское общество", по крайней мере можно говорить о поддержке Православия государством, да и обществом хотя бы номинально (если 80% называют себя православными)... Как известно гонения сплочают (номинальные сами убегают, получается сплоченная группа сильных людей), а гос.поддержка/признание расслабляют (приходят люди не по убеждению, а по традиции/моде/жена прислала). Так что по идее с автором согласен (о том, что общинам в наше время не быть по объективным причинам), но готов слушать критику, может откроются аргументы которые пошатнут аргументы автора.
Indie: AleBuAle пишет: Другое дело, что у православных должно проснуться понимание, что без общинной жизни невозможно быть христианином в полноте - и с этим как раз проблемы. Ну вот, допустим, есть понимание, собрали всех в округе (человек 15) ну пусть. Есть даже харизматичный лидер согласный плыть против течения. Через какое-то время шепоток в народе появляется, а чего это эти ребята не такие как все. Может они протестанты, или того хуже сектанты. Надо бы собрание комсомольской ячейки, тьфу, ну в общем оргвыводы надо сделать. Собрались сделали. И тут наступает момент истины. Если община распадается или спускается на уровень чаепитий узким кругом, то все ок, прощай мечта. Если они начинают противостоять СИСТЕМЕ, то вот тут-то и появляется пресловутый фактор внешнего противодействия. Только борьба идет не с юными безбожниками, а с родными "братьями" по вере. Но о. Петр и говорит, что не важно с кем бороться, главное должно быть противостояние чему-то внешнему. Или есть другие варианты, может я как упертый пессимист их не вижу?
Rooster: Indie пишет: Православным можно быть без общины Уважаемый Indie ! Сейчас ты озвучил еретическую мысль: православным можно быть без Церкви (община и есть ecclesia, то есть Церковь). Я думаю, абсурдность такой мысли доказывать не нужно, она очевидна. баптист без общины - это нонсенс. Почему так? У православных определяющим является кроме исповедания веры - участие в таинствах. У баптистов и храм, и обряды, и все их религиозное поведение замкнуто на общине А разве участвовать в таинствах можно в отрыве от церковного собрания? Как это вообще возможно? Indie пишет: Я же говорю, что община невозможна без гетто, однако, если будет создано такое гетто со стороны окружающего общества В Самарской области много десятилетий существует православная община так называемых беседников. Гетто это или нет, не знаю, как определить. Но общинный статус этого объединения бесспорен.
Муравей: Indie пишет: У православных определяющим является кроме исповедания веры - участие в таинствах. У баптистов и храм, и обряды, и все их религиозное поведение замкнуто на общине. Поэтому баптист, уходя из общины, обычно перестает быть баптистом, то есть естевенно он не перестает быть христианином, но уход из общины это некий кризис внутренний и часто поиск другой конфессии. Как можно участвовать в таинствах вне контекста общины? Абсурдность этого выражения мы даже не замечаем, более того: это нам кажется самым естественным и даже преимуществом по сравнению с баптистами. Зачем нужна община, если полноценное участие в жизни Церкви, то есть участие в таинствах, возможно и без неё? Хотя каноны охраняют общину и говорят как раз о невозможности участия в таинствах вне контекста общины. «Всех верных, входящих в церковь, и писания слушающих, но не пребывающих на молитве и святом причащении до конца, как безчиние в церкви производящих, отлучать подобает от общения церковного» (9 Правило святых апостолов). Вот толковкание этого правила византийским канонистом Зонарой: «Настоящее правило требует, чтобы во время совершения святыя жертвы, все пребывали до конца на молитве и святом приобщении. Ибо тогда и от мирян требовалось, чтобы постоянно причащались. Есть правило собора сардикийскаго и другое трулльскаго, и еще правило собора антиохийскаго, предписывающая, чтобы подлежал отлучению тот, кто, присутсятвуя при богослужении в три воскресеые дня, не причастится. Посему и настоящее правило подвергает отлучению не прибывающих на молитве и святом причащении, как нарушающих порядок. И второе правило антиохийскаго собора говорит об этом». Вот толковкание этого правила византийским канонистом Аристеном: «Отлучай не пребывающаго на молитве и причащении. Должно подвергать отлучению того, кто не пребывает в церкви до конца, но еще во время совершения святой литургии выходит из церкви; ибо такой производит в церкви бесчиние. Вальсамон. Определение настоящаго правила весьма строго. Ибо отлучает бывающих в церкви, но не остающихся до конца и не причащающихся. И другия правила подобным образом определяют, чтобы все были готовы и достойны причащения, и подвергают отлучению не причащающихся в три воскресные дня». Славянская Кормчая: «Пребывати в церкви молящимся до последния молитвы. Да отлучени будут не прибывающии в церкви до последния молитвы, ни причащающиеся». То есть, оказывается, и в Православии также невозможно участие в таинствах вне контекста общины. Просто мы забыли подлинную традицию и ввели новую. Участие в таинствах как выявление и актуализации Церкви в мире, где есть Христос и Церковь, которая и соединяется в Таинстве Евхаристии со Христом, тем самым преодолевает язву индивидуализма и самолюбия, то есть гордыни, и возводит человека ко спасению, то есть раскрывает личность для Богообщения и любви друг к другу во взаимном общении. Христиане, причащаясь от единой чаши, становятся братьями во Христе, потому что в их жилах течет Кровь Христа, которой они только что причастились от единой Чаши. В молитве на литургии Василия Великого священник молится: "Нас же всех, от единого хлеба и чаши причащающихся, соедини друг ко другу во единого Духа Святаго причастие"… В настоящее время произошла подмена. Участие в Таинствах стало личным освящением - для людей поменялся их смысл. Уже в Евхаристии не актуализируется Церковь как таковая, а Литургия становится всего лишь воспоминанием Тайной Вечери; Литургию можно просто прослушать, а если выполнил свод предписанных приготовлений, то можешь даже и поучаствовать, если есть желание и прочитано правило. Правило ко святому причастию стало апофеозом этой новой по-настоящему обновленческой и модернисткой традиции. Древняя Церковь и святые каноны никакого правила не знали! В послании апостола Павла к Тимофею есть такие странные слова: «таковы Именей и Александр, которых я предал сатане, чтобы они научились не богохульствовать» (1Тим.1:20). Как это понять? Что, апостол помолился и они стали одержимыми? Совсем нет. Вот как это толкует святитель Феофан Затворник: «Есть две области, - светлая область веры и добродетели, в Боге живущая и Богом живимая, - и темная область богоборства и греха, врагом нашим, сатаною, устрояемая и блюдомая. Первая есть Церковь святых Божиих, вторая - всё, что вне Церкви. Таким образом, выступающий из Церкви или отлучаемый от нее неизбежно подпадает его власти и влиянию. Святой Златоуст говорит: «если хочешь знать, как Апостол предавал виновных сатане, послушай. Собравшимся, говорит, вам и моему духу, с силою Господа нашего Иисуса Христа, предати таковаго сатане (1 Кор. 5, 4 - 5). Следовательно, виновного тотчас извергали из общего собрания, отлучали от стада, он оставался одиноким и нагим, предавался волку. Ибо подобно тому, как облако покрывало еврейский стан, так Дух Святый - Церковь. Поэтому, кто был извергаем из нее, тот сгорал; а извергаем был из нее виновный по суду Апостолов. Так и Господь предал Иуду сатане. Ибо тотчас по хлебе вниде в онь сатана (Ин. 13, 27)». В современной церковной действительности, где границы Церкви размыты отлучение не возможно, также и невозможно определить, кто является членом Церкви или нет. Член Церкви это тот, кто считает себя таковым и носит крестик или это тот, кто регулярно, согласно канонам, участвует в Таинствах. Хотя по современной традиции времен синодальной эпохи, таких как раз и считают обновленцами. Разве знала древняя Церковь такое обновленческое понятие, как «сверхчастое причастие»? Разве знала древняя Церковь такую традицию, по которой всех христиан лишали Евхаристии на Рождесто, на Пасху, на святках, на светлой неделе? Разве знала древняя Церковь такую традицию, когда священник служит литургию без единого причастника, по простой причине, что прихожане не постились и не исповедывались во время Великих праздников и святых дней. Почему никого не коробит эта жуткая традиция? Почему никто не считает это обновленчеством? В нас срабатывает синодальная ментальность и ветхость, когда стремление подчинить свою индивидуальность общинной жизни сразу вызывает подозрение в сектантстве. Именно поэтому мы и считает беседников сектантами, что они стараются жить общиной, именно по этому и практику о. Георгия Кочеткова объявили сектантской, что они попытались выйти из общепринятой ментальности и построить общину. Именно по этой причине и общинная жизнь - настоящая и евангельская называется унизительным словом гетто. В современной церковной жизни искажены основные понятия духовной жизни, такие, как святость и спасение. Эти понятия подчинены индивидуализму современной традиции. Святость в современном понимании означает не совершенство в любви, а просто отсутствие грехов. Бороться с грехами можно и в одиночку. Но как в одиночку можно научиться любить? Спасение у нас понимается не как полноценная жизнь во Христе, а как всего лишь избавление от адских страданий и наследие частной собственности в раю. Нас больше заботит не преодоление своего по-настоящему греховного эгоизма, а то, как мы будем проходить мытарства. В этом вся проблема. Суть греховного повреждения личности не осмысляется и не проповедуется. Что произошло на самом деле с человеком, когда он согрешил, что значит смерть человека во грехе? Что значит, что ветхий человек, который должен умереть и ожить человек новый? Эти понятия совершенно не осмысляются прихожанами. Современных православных христиан больше заботит богослужебный язык, календарный стиль, экуменизм и сохранение различных второстепенных для христианства традиций. Поэтому в настоящее время община невозможна; чтобы была община, нужно быть новыми, а мы ветхие. Чтобы была община, нужно отвергнуться себя, погубить свою душу, заметьте - не жизнь, а именно душу, ради Христа и Евангелия, нужно сломить своё «я» и впустить Христа, а также братьев и сестер. Святитель Киприан Карфагенский сказал, что вне Церкви нет спасения. Эти слова следует понимать в том контексте, что вне общины нет спасения, потому что вне общины как Церкви невозможно осуществить полноценную жизнь во Христе. Когда мы умертвим свою ветхость, тогда и появится возможность создания общины, потому что нельзя служить двум господам - Христу и своему «я». Надо, друзья, выбирать.
Indie: Rooster пишет: Сейчас ты озвучил еретическую мысль: православным можно быть без Церкви (община и есть ecclesia, то есть Церковь) Это не я озвучил, а о.Петр. о.Петр пишет: Послеконстантиновская эпоха – нет общин; о.Петр пишет: У нас – никаких общин с 988 по 1917 гг. Чего о.Рустик обвиняет местную молодежь в симпатии к о.Петру, если тут его (о. Петра) еретиком обзывают. Если быть точнее то либо в указанные о.Петром периоды не было православных вообще, либо о.Петр высказал еретическую мысль. Rooster пишет: В Самарской области много десятилетий существует православная община так называемых беседников. Гетто это или нет, не знаю, как определить. Но общинный статус этого объединения бесспорен. В интернете много информации противоречивого толка о беседниках. Реакция официальной церковной власти тоже противоречива. Но не суть важно, интернет как мы знаем "никогда не врет" (с) :) Если есть кто-то кто сможет дать корректную информацию об отношениях беседников с МП РПЦ, то было бы неплохо. Тем не менее у меня сложилось чувство, что не очень то их долюбливали. Кроме того они существовали (и существуют) в деревнях и селах. Кстати один из вариантов. Если собраться всем сторонникам общинности и уехать в какую-нибудь глухую деревню, то община создастся. При этом не надо быть обязательно православным. http://www.rg.ru/2009/03/05/reg-jugrossii/lager.html - пример создания общины без ярко выраженных религиозных мотивов. Кстати этого нет в газетной статье, но в телевизионном ролике говорили, что для полноценного участия в общине нужно продать свое имущество в городе. Не нравится слово гетто, можно это назвать самоизоляцией. Суть та же. Я не думаю, что о.Петр отрицает возможность создания таких общин. Здесь в качестве ограничения выступает изолированность и, собственно, банальное некуда деваться (с подводной лодки). Из такой общины выйти не легко чисто житейски, куда податься и на что жить.
Rooster: Мне кажется, Indie, ты просто избегаешь экклезиологического осмысления ситуации. Реакция официальной церковной власти тоже противоречива. Сейчас она однозначна. Община официально признана. Если есть кто-то кто сможет дать корректную информацию об отношениях беседников с МП РПЦ, то было бы неплохо Беседники - члены РПЦ МП. Архиепископ Самарский и Сызранский Сергий, в ходе празднования в 1997 году 100-летнего юбилея Красноключевского храма, от имени Патриарха Алексия II наградил сельского священника митрой. А когда в селе районе отмечали 80-летие своего первого Почетного гражданина, архиепископ Сергий отметил о. Павла другой высокой и почетной наградой - апостольским посохом. В этот же день ценный подарок о. Павел получил и от главного светского должного лица губернии - губернатора Константина Титова. В 2002 году за 40-летнее служение на приходе с. Красные Ключи митрофорный протоиерей Павел Алексахин был награжден орденом святого преподобного Сергия Радонежского. http://wwjd.ru/news/orthodox/V-Samarskoi-eparhii-skonchalsja-s/ Кроме того они существовали (и существуют) в деревнях и селах. Отнюдь. В Самаре немало их последователей. пример создания общины без ярко выраженных религиозных мотивов Ты последовательно сворачиваешь с пути обсуждения экклезиологического аспекта общинности. Мы говорим исключительно о христианской общине. Коммуны хиппи, виссарионовцы и прочие энтузиасты нас не интересуют. Здесь в качестве ограничения выступает изолированность и, собственно, банальное некуда деваться (с подводной лодки). Из такой общины выйти не легко чисто житейски, куда податься и на что жить. Всё не совсем так. К беседникам, например, приходят состоятельные люди - и приходят именно в поисках духовности и общинной жизни.
osta: 3 копейки в тему о. Филиппа Парфенова: "Пишет pretre_philippe (священник Филипп П.) ( pretre_philippe) @ 2009-04-10 10:59:00 Дополнение к последней статье игум. Петра http://igpetr.livejournal.com/5524.html Да, общинная жизнь у нас как-то не очень складывается. Но почему? Я уже писал, что с некоторых пор в России процветает индивидуализм еще больше и масштабнее, чем где-либо еще. Остается лишь процитировать свои собственные мысли, опубликованные ранее. Русские крайне плохо способны к самоорганизации, среди нас крайне низко развита общественная солидарность. Первые славянофилы когда-то рассуждали об общинном складе жизни народа, его соборности в противовес западному индивидуализму, эгоцентричности и «атомарности» западного человека. Не знаю, что у них соответствовало истине на тот момент, а что было выдачей желаемого за действительное и существовало скорее в их воображении. Само понятие соборности — замечательное. Но соборность никак не возможна без взаимовыручки и общественной солидарности, а между тем именно ее-то и меньше всего видишь в российской жизни. «Своя рубашка ближе к телу», «моя хата с краю — ничего не знаю» — это типично русские поговорки, отражающие какие-то глубинные черты, свойственные многим из нас. К этому прибавляется присущая многим «русская лень» и безинициативность. В грубоватом просторечии — «пофигизм». В той ситуации в масштабах страны, когда французы или итальянцы давно бы вышли на улицы или устроили забастовки, русские как ни в чем не бывало молчат в общей массе, а пишет или выходит с протестами весьма небольшое число людей. Это долготерпение отнюдь не христианского свойства — скорее, оно именно от равнодушия, лени и безволия. Но я не могу порицать таких людей, поскольку сам часто бываю такой же... Мне легче стерпеть какой-то личный бытовой и прочий дискомфорт, нежели сделать усилие и потратить время на то, чтобы попытаться устранить его! Часто слышишь слова: «А что можно изменить? Да это бесполезно!» Но если так заранее себя настраивать, то в самом деле будет бесполезно, учитывая, что один кто-то будет биться, а все остальные только наблюдать, чем все окончится... Среди русских сейчас индивидуализма куда больше, чем в Европе, где есть устойчивые традиции самоуправления и взаимовыручки, и именно русский индивидуализм в отсутствие солидарности как раз может приводить к рецидивам государственного тоталитаризма. Поскольку в любом народе есть люди волевого склада, склонные руководить и властвовать. Но там, где взаимная солидарность с самоуправлением развита, власть неизбежно ограничивается, делится и поставляется на службу обществу. Там, где большинство держится по принципу «каждый за себя», поодиночке и в равнодушной безинициатив-ности, все становятся более уязвимыми перед произволом и беззаконием чиновничества, милиции и других госслужб. Сюда же можно отнести правовой нигилизм. О законах, повсеместно нарушаемых, поскольку часто трудно исполнимых и составляемых не без этого умысла, вспоминают только тогда, когда человек слишком выделился, нарушив негласные правила игры или личной преданности начальству. «Закон, что дышло, — куда повернул, туда и вышло» — очень русская по сути поговорка. Зависть при этом — весьма отравляющее российскую жизнь качество. Русским бывает свойственно плакать с плачущими, помогать тем, кто в беде, но гораздо меньше — радоваться с радующимися, ценить тех, кто преуспевает в творчестве, науке, бизнесе, кто чем-то выделяется и тем самым бьет по самолюбию тех, кто преуспел меньше. Безличный советский коллективизм явился обратной стороной русского индивидуализма. Поскольку свою волю стране и народу в целом сумели навязать энергичные и инициативные люди, фанатичные и беспринципные, за которыми послушное разрозненное большинство пошло по самым разным причинам: либо от того же безволия, либо от нежелания думать и готовности довольствоваться простыми рецептами-штампами с добровольным отказом от собственной инициативы (с этим связано извечное желание порядка и доброго, но сильного царя, который бы все устроил, только самим ни в чем бы не участвовать), либо от боязни за себя и свои семьи, положение, карьеру... Русские способны к самоорганизации только в экстремальных, критических ситуациях. Как в 1812 или 1941 году, перед лицом общей беды и опасности. Поэтому для оздоровления внутрироссий-ской обстановки наверняка еще будут попущены Провидением встряски в масштабе всей страны. В более-менее сносное и мирное время русские интеллигенты скорее склонны выяснять отношения между собой, кто больше прав, спорить о второстепенных вещах, делая вид при этом, что они-то наиболее главные, и дробиться, дробиться на партии, группировки, представляя собой всю ту же разрозненную хаотичную массу. Вспоминаются слова поэта Юрия Кублановского, напи¬санные около 20 лет назад в парижской «Русской Мысли»: «Грызутся правые — левые, левые — правые, грызутся на пепелище после нашествия». Нынешняя общецерковная ситуация является тем же следствием российского менталитета. Ужасаешься разобщенности нашего духовенства, и нет ничего удивительного, что и прихожане в храмах столь сильно разобщены, и так мало настоящих христианских общин и братств. Именно на почве русского безволия и безинициативности становится понятным, почему в нашей церковности оказался столь востребованным принцип послушания — духовнику, настоятелю, архиерею — доходящего до грубого подавления и наказуемой инициативы, или воспроизводятся в многочисленных вариациях слова апостола Павла «нет власти, аще не от Бога». Везде слышишь о пользе отречения от своей воли. Но это отречение, на которое многие послушно идут — от того же природного безволия. Чтобы по-настоящему от чего-то отречься, в целях собственной аскезы и тренировки воли и ради пользы того, кому ты вполне доверяешь, ради любви к этому человеку, надо уже иметь свою волю, свои убеждения. Принцип послушания всегда разумен для общей координации действий, но это касается любой земной организации, где есть более опытные и компетентные специалисты своего дела, а есть начинающие... Но уж ни в коем случае не допустимо отрекаться от своей воли в пользу эгоистичных, шкурных интересов кого бы то ни было, какой бы он пост ни занимал и какой бы сан ни имел! Кстати, насчет разобщенности и недружности духовенства в нашей церковной среде - отдельный вопрос, требующий своего исследования. За него еще никто вроде и не брался! Редко где можно встретить в многоштатных приходах простую ровную и дружественную обстановку среди служителей алтаря или их помощников. В нашем храме, слава Богу, нет с этим проблем. Но даже и в этой ситуации мы все равно остаемся в некотором роде разобщенными и самими по себе, вне храмовых стен. У каждого батюшки семья, по трое-четверо детей, так что в свободное от богослужения время ни с кем особенно и не встретишься в непринужденной обстановке, "без галстуков", так сказать... А ведь такие встречи иной раз не только располагают к дальнейшему общению, но и позволяют узнать человека с новой приятной стороны! Поскольку на самих богослужениях или требах после них когда еще пообщаешься? Только немного на трапезах, и все..." http://pretre-philippe.livejournal.com/87589.html
Винни: о. Владимир пишет: «Всех верных, входящих в церковь, и писания слушающих, но не пребывающих на молитве и святом причащении до конца, как безчиние в церкви производящих, отлучать подобает от общения церковного» (9 Правило святых апостолов). Вот толковкание этого правила византийским канонистом Зонарой: «Настоящее правило требует, чтобы во время совершения святыя жертвы, все пребывали до конца на молитве и святом приобщении. Ибо тогда и от мирян требовалось, чтобы постоянно причащались. Есть правило собора сардикийскаго и другое трулльскаго, и еще правило собора антиохийскаго, предписывающая, чтобы подлежал отлучению тот, кто, присутсятвуя при богослужении в три воскресеые дня, не причастится. Посему и настоящее правило подвергает отлучению не прибывающих на молитве и святом причащении, как нарушающих порядок. И второе правило антиохийскаго собора говорит об этом». Вот толковкание этого правила византийским канонистом Аристеном: «Отлучай не пребывающаго на молитве и причащении. Должно подвергать отлучению того, кто не пребывает в церкви до конца, но еще во время совершения святой литургии выходит из церкви; ибо такой производит в церкви бесчиние. Вальсамон. Определение настоящаго правила весьма строго. Ибо отлучает бывающих в церкви, но не остающихся до конца и не причащающихся. И другия правила подобным образом определяют, чтобы все были готовы и достойны причащения, и подвергают отлучению не причащающихся в три воскресные дня». Славянская Кормчая: «Пребывати в церкви молящимся до последния молитвы. Да отлучени будут не прибывающии в церкви до последния молитвы, ни причащающиеся». и далее делает вывод: То есть, оказывается, и в Православии также невозможно участие в таинствах вне контекста общины. Вы уж извините, батюшка, но этот вывод совсем не очевиден. Поясните свою позицию, если можете.
Муравей: Я думаю у Русских своеобразный патриотизм, мы любим и с пеной у рта можем часами доказывать о богоизбранности русского народа , о том что русская православная церковь- самая православная их православных, о том, что мы великие и т.д. Но при этом совершенно можем быть равнодушными друг к другу, и даже иногда враждебны , а порой просто относится с ненавистью. Мы любим свою страну, народ, свою церковь , но совсем не любим людей ближних своих, с которыми встречаемся и общаемся каждый день. Вот такая особенность и загадка русской души. Русский человек слишком самолюбив и горд. Поэтому и своя рубашка ближе к телу и хата с краю, слишком много амбиций.
Indie: Rooster пишет: ты просто избегаешь экклезиологического осмысления ситуации. Я просто избегаю неконкретного разговора. Можно долго рассуждать об "экклезиологическом осмыслении" и т.п. Здесь меня тапками закидать - делать нечего. Я если в чем не разбираюсь, пытаюсь понять, что называется на пальцах, а в высоких материях я не сведущ. Вот, уважаемый Муравей прочитал очень интересную лекцию про экклезиологические вещи, с цитатами из святых отцов. Все хорошо. Я б тоже мог прочитать интересную лекцию, например, о необходимости Activity Based Costing при калькуляции себестоимости изделий в машиностроении. Только вот считают у нас по старинке и как внедрить этот пресловутый Activity Based Costing на конкретно взятом предприятии мало кто знает. Тут то же самое, есть освященная традицией идея об общинности в церкви, все уши гудят о том, что Церковь - это община, что литургия - это общее дело и т.д. А я человек конкретный, мне надо знать надо ли делать, что надо делать и кто это должен делать. О.Петр, говорит что все без толку, нет условий - нет общин, хоть и видно что он душой болеет об этом деле. Это позиция. Теперь хотелось бы выслушать его оппонентов, но не просто в разрезе что общины нужны потому что и т.д. (это понятно, и о.Петр тоже говорит об этом), а в контексте как это сделать. О.Петр говорит общин нет, потому что нет внешнего давления. Причем не надо говорить о "страшном" антихристианском окружении, мол "ах, посмотрите что по телевизору показывают". Совсем другая история, когда реальное антихристианское окружение хватает тебя за мягкое место своей ухватистой пятерней. Rooster пишет: В Самаре немало их последователей. Интересно, какой образ жизни у последователей беседников в Самаре? Живут себе тихо в будние дни, а по выходным к старцу ездят? Или собираются как-то вместе, как часто, насколько долго, чем занимаются в это время? Rooster пишет: К беседникам, например, приходят состоятельные люди - и приходят именно в поисках духовности и общинной жизни. Значит у них строгие порядки при принятии, они уверены, что вновь принятый член общины не срулит как только ему надоест играть в общину. Тоже вариант, кстати. У них, я так понял, есть преемственность духовного лидерства, строгая иерархия, дисциплина, старший сказал - так и будет. Хорошо это кстати. Правильно. Так вот, правильно я понимаю, что в качестве решения, ты предлагаешь всем поклонникам общин ехать к беседникам?
osta: Интересно, а развита ли общинность в других православных странах, в Грециии, Болгарии, Румынии, Сербии...?
Муравей: Евхаристия – это Таинство Церкви причащается вся Церковь, то есть вся община , если человек не причащается вместе с Церковью то есть с общиной, он определяет себя вне нее и должен быть отлучен согласно апостольсому правилу. Как бесчиние творящий, то есть разоряющей смысл Евхаристии как Таинства Церкви.
Муравей: Я думаю проблема общины не во внешнем давлении, а в ветхости сознания. К сожалению, мы ветхие, если живем такими духовными принципами, а по сему, и нет давления. Мир любит своё, поэтому и не давит и не гонит, а вот попытайтесь жить по новому, соотнося свою жизнь с Евангелием, то давление сразу почувствуете.
BrainStorm: Муравей пишет: Я думаю проблема общины не во внешнем давлении, а в ветхости сознания. К сожалению, мы ветхие, если живем такими духовными принципами, а по сему, и нет давления. Мир любит своё, поэтому и не давит и не гонит, а вот попытайтесь жить по новому, соотнося свою жизнь с Евангелием, то давление сразу почувствуете.А вот это очень интересная мысль. Согласен. И не надо искать какого-то давления...
Indie: osta пишет: «Своя рубашка ближе к телу», «моя хата с краю — ничего не знаю» — это типично русские поговорки, отражающие какие-то глубинные черты, свойственные многим из нас. К этому прибавляется присущая многим «русская лень» и безинициативность. Интересное мнение в оппозицию теории о.Петра о Homo Soveticus. Может дело в Homo Ruthenium. Может нам надо перестать быть русскими? Тогда как это видит автор?
Любопытная: Про "беседников" уточнение: ....Движение "беседников" появилось в Поволжье. Отношение официальной Русской Православной Церкви было к нему практически однозначно отрицательным, несмотря на то что именно св. Серафим Саровский, по убеждению беседников, был основателем их учения..... ....В 80-х годах<ХIХ века > общая численность православных, находящихся под влиянием беседников, превысила 100 тыс. человек. Во многом это влияние определялось деятельностью преемницы Щеглова - старицы Анастасии Керовой. По настоянию церковных властей она вынуждена была отречься от присвоенного ею права учительства. Затем ее постригли под именем Марии и в 1891 году насильно сослали в Суздальский Покровский женский монастырь. После принятых жестких мер самарское беседничество заметно снизило свою публичную активность и большей частью ушло в подполье, которое продолжалось практически весь оставшийся период до 1917 года и послереволюционные десятилетия.... ....Отец Павел Алексахин с конца 90-х годов вел линию на избавление от всего неканоничного, в чем его могли бы упрекнуть руководители Церкви. В конце концов он и его последователи даже отказались от данного им когда-то в народе названия "беседников", переименовав свою общественную организацию в "Православное братство и сестричество храма Михаила Архангела". Вывод - Наградили о.Павла не за то, что он "беседник", а за противоположное.
Любопытная: Вот ссылка http://www.hierarchy.religare.ru/h-orthod-russian-besedniki.html
Indie: Продолжение от о.Петра (Мещеринова) Что делать? Ну хорошо, говорят мне. Вот вы всё критикуете (мои оппоненты, разумеется, автоматически подразумевают под этим, что я «Мать-Церковь не люблю»). А вот вы что-нибудь положительное скажите. Критиковать легко; делать-то что? Скажу. В предыдущем постинге я говорил о том, что надежды на «евхаристическо-общинное воспитание» православного христианина не реализуются на практике. Общинность наша – не что иное, как мимикрировавший советский коллективизм, на который очень удачно прилепился ярлык «соборность» (также, как безответственность и отсутствие общественного интереса превосходно разместились под ярлыками «смирение» и «послушание»). Община прежде всего – это (оставляя в стороне Божественный её аспект) солидарность между людьми; когда вместо неё человек сталкивается с подменой её коллективизмом (который агрессивно антисолидарен по природе), он по естественной реакции души убегает от этого прочь, и часто, действительно, в индивидуализм и эскапизм. Но делать-то что? А вот что. Все силы, какие только есть в Церкви, нужно направить на одну-единственную вещь – духовное образование. Наше, советско-постсоветское поколение уже безнадёжно, оно должно остаться в пустыне. В Обетованную Землю Возрождённой и Полноценной Церковной Жизни мы не войдём. Наше поколение характеризуется прежде всего катастрофическим раздвоением между словами и делами – воспитание тоталитарного общества. Таких в Землю не пустят, да им там и невмоготу будет. Новое поколение – воспитание посттоталитарного общества – это цинизм, прагматизм и индивидуализм (плюс постмодернизм, но это отдельная тема). Это новое поколение приходит сегодня в семинарии и академии. Если сейчас упустить момент в их обучении и воспитании, то и они не войдут в Землю Обетованную; будут также по пустыни кружить, в полной, причём, уверенности, что они в самой что ни на есть Земле Обетованной. А на деле в ней будут аморреи, и ферезеи, и хананеи, и хеттеи, и гергесеи, и евеи, и иевусеи – но не мы. Но это лирика... Что конкретно делать – подсказывает нам наша история. Наши предки пригласили со стороны править Рюрика, осознав, что своих сил на это нет. Св. Владимир, крестив Русь, привил её на древо инородной для «исконной Руси» цивилизации. Пётр I прорубил окно (очень по-русски, но тем не менее) в чуждую Европу – а без этого не было бы никакой России. И нам сейчас нужно осознать, что своих сил у нас нет, мы только и можем своими силами, что воспроизводить советскую матрицу. Нужно смирить вознесённую гордыню и понять, что нам нужно элементарно учиться. Нужно, забыв о нашем церковном триумфализме, напрячь все силы, и финансовые, и интеллектуальные, и приглашать в наши духовные учебные заведения специалистов с Запада (и не только из Греции, но и католиков, и протестантов) – чтобы они организовывали наш учебный процесс, чтобы дали нам литературу (а мы бы переводили её хотя бы), чтобы учили наших студентов, подтягивая их до западного уровня, чтобы поменялось к студентам отношение – это, пожалуй, самое главное. (Я, кстати, почти буквально пересказываю прекрасную книжку еп. Илариона Алфеева о проблемах наших духовных школ, вышедшую в начале 2000-х годов). Параллельно административно сделать так, чтобы священники, осуществляющие пастырское окормление людей, прошли не формально, а серьёзно через эту учёбу и через экзамены. И тогда, лет через пятьдесят, может быть, что-то изменится. Вот единственное, что на самом деле нужно делать. Тогда естественным порядком у аналоев будут постепенно заменяться чудовищные попы, калечащие людей, на образованных пастырей, и, может быть, и в архиерейских кабинетах произойдёт естественная ротация Церковных Губернаторов на подлинных преемников Апостолов Христовых. И тогда, когда пастыри приблизятся к норме своего церковного действования, будет и евхаристическое возрождение, и общинность, и всё, что угодно. А без этого не будет ничего, потому что любая инициатива, выходящая за узкие шоры клерикального мировоззрения, будет жестоко пресекаться сверху (вот, например, так: http://www.interfax-religion.ru/?act=news&div=29486). Но я вижу уже, как летят в меня каменья. Нам? со стороны? да мы самые-самые!! с Запада?? так они отвратят нас от Святого Православия (они там все спят и видят, чтобы нас от Православия отвратить)… ну и так далее. Я думаю, в комментах можно будет прочесть различные вариации излияний сих патриотических чувств. Но это единственная, на мой взгляд, реальная вещь, которая даст пусть долгосрочный, но результат. Всё остальное будет – распыление сил и «слова, слова, слова»… http://igpetr.livejournal.com/5774.html (с) Не понятно как через механизм образования можно придти к общинам. Священники что ли получив образование станут организовывать их? Интересно что включает в себя набор знаний, который позволит обладающему ими создавать общины в городах в массовом порядке.
Indie: Муравей пишет: Я думаю проблема общины не во внешнем давлении, а в ветхости сознания. К сожалению, мы ветхие, если живем такими духовными принципами, а по сему, и нет давления. Мир любит своё, поэтому и не давит и не гонит, а вот попытайтесь жить по новому, соотнося свою жизнь с Евангелием, то давление сразу почувствуете. Я всегда думал, что община - это средство для изменения человека, а не человек должен измениться чтоб создать общину. Как будто община - это самоцель. Если человек высокодуховен, то он и без общины проживет замечательно. Община - это инкубатор, тренировочная база для любви. Любить члена общины, брата во Христе заведомо проще, чем любить сварливую соседскую бабку, трамвайного хама или собственного начальника.
Муравей: Может быть и так, полюбив своих братьев и сестер по общине и возрастая в любви она расширится и дойдет и до бабки и до начальника и до врагов.
Священник Рустик : Стань святым и ты будешь подозрительным – так было почти всегда. В истории православной Церкви, общинность развивалась как правило вокруг харизматической личности и её духовная судьба (степень оппозиционности официальной Церкви) обуславливалась церковностью духовного лидера. Община не должна быть самоцелью, ибо тогда она перерождается в секту. Культ общины – это культ её лидера. По поводу регулярного причастия, апостольских санкций, бросьте вы, заниматься экклезиологической искусственностью. Мы видим, что Церковь, в социальном аспекте своего исторического развития претерпевает изменения и не в лучшую сторону, что обусловлено, снижением духовного уровня её членов, поэтому уровень духовно-нравственных требований, дисциплинарного характера, всегда снижался. Требовать поголовного причастия от прихожан на каждой литургии (или каждый воскресный день) на основании приведённого апостольского правила, да ещё в массовом порядке, культивировать причастие без исповеди – это заниматься профанацией и антиисторическим экклезиологическим экспериментаторством в протестантском духе, с утопической идеей возвращение в первый век христианской эры. В этом случае мы приходим к христианскому диссидентству, нередко заканчивающимся сектантством с его горделивым чувством богоизбранности. Каков выход? Памятование о неизбежном разделении Царства Небесного, которое внутри нас, и реальной церковной действительности. Проблема всех сектантов, в неспособности к сосуществованию в этих двух измерениях: личном и общественно-церковном. Деление всего на чёрное и белое, отрицание полутонов, нонконформизм (негативизм), неспособность к налаживанию взаимодействия своего внутреннего духовного мира, который на почве христианского мировоззрения приобретает идеалистический характер, с внешним несовершенным миром в психологии соотносится с шизоидным типом личности, что потенциально может развиться в заболевание – шизофрению, которому свойственно расщепление сознания. Почитайте об этом и вы много что узнаете о психологии сектантства. Нонконформизм [лат. non — не, нет и conformis — подобный, сходный] — стремление во что бы то ни стало перечить мнению большинства и поступать противоположным образом, не считаясь ни с чем. Н. — синоним понятия "негативизм", антоним конформности. Подлинную альтернативу и конформизму, и Н. составляет самоопределение личности в группе, сообществе. Смотри: лекция № 6 ШИЗОИДНАЯ ЛИЧНОСТЬ: чужой среди своих http://www.psy-analyst.ru/eche/3super6.asp «Сублимация аутистического ухода в творческую активность составляет главную цель терапии с шизоидными пациентами»
Indie: О. Рустик, правильно ли я Вас понимаю, Вы считаете что община не нужна? То есть уровень духовного оскудения в мире в принципе не позволяет создавать общины по образцу первоапостольских? А текущая обстановка в церкви единственно возможна?
полная версия страницы